Уоррен Мерфи - Сатанинский взгляд

– Ты в порядке, папочка? – спросил Римо.

– Да, но только я не Чиун, а твой друг Василий Рабинович, и ты сделаешь то, что я тебе велю.

– Хорошо, Василий. Рад тебя видеть. Странно, но на мгновение я принял тебя за Чиуна.

– Ты должен убить Чиуна. Он оказался предателем.

Римо молча кивнул. Все его существо повелевало ему убить Чиуна. Каждая клеточка его тела кричала: «Убей Чиуна!» И он знал, что сделает это. Но тут к горлу у него подступил ком, и какой-то далекий голос, доносящийся из самой глубины мироздания, подсказал ему, как он должен ответить. И Римо ответил Рабиновичу:

– Нет!

– Ты должен доказать свою преданность, – настаивал Рабинович. – Сопротивляться моей воле бесполезно. Да ты и не способен больше сопротивляться.

«Убей Чиуна!» – стучало у Римо в висках. Он повалился на пол, лишь бы только не слышать этого властного голоса, лишь бы только ничего не видеть и не понимать. Нет, он не позволит себе поднять руку на Чиуна. А если рука не послушается его, он сломает ее. Если ноги понесут его к Чиуну, он сломает и их. И опять откуда-то издалека, где нет света и где все – свет, донесся голос, и Римо услышал то самое слово, которое так хотел услышать. Это был ответ на самый главный вопрос в его жизни.

Голос сказал ему «да». Это был тот самый голос, которому внимали древние евреи на горе Синай. Это был тот самый голос, который на третий день творения благословил все живое.

И теперь этот голос говорил «да» жизни и всему, что есть доброго в человеке.

Римо увидел перед собой ухмыляющееся лицо Великого Вана, и тогда чистым и уверенным движением, которому могли бы позавидовать все прежние мастера Синанджу, он снес ему голову.

Голова Василия Рабиновича покатилась по полу, и люди вскрикнули от ужаса. С глаз Римо спала пелена. Тело его ныло от ушибов. В том месте на полу, где он корчился, стараясь побороть в себе желание убить Чиуна, паркетный пол превратился в груду щепок.

Он мог гордиться своим ударом. На руке не было ни единой капли крови, ладонь отсекла Рабиновичу голову, точно бритва. Сердце не сразу остановилось в обезглавленном теле, и спустя какое-то время вокруг раны образовалась темная кровавая лужа.

– Кто вы? – едва оправившись от потрясения, спросила телеведущая.

Римо не ответил. Он поднялся наверх и, взглянув на распределительную панель, сообразил, где может находиться Смит.

Тот сидел за компьютером. Вид у него был усталый и растерянный.

– Римо, где мы?

– На Пятой авеню, в квартире Рабиновича.

– Ничего не понимаю. Последнее, что я помню, это как я собирался его убить. Что это у меня на экране компьютера? – Смит в ужасе затряс головой. – Не может быть! Они уже взлетели?

– О чем вы? – спросил Римо.

– Президент уже здесь?

– Нет, я развернул его от подъезда.

– Хорошо. Понимаю. Так. Я должен это остановить, пока все мы не взлетели на воздух. Где Рабинович?

– Частично в зале, где находятся гости, а частично, наверное, в соседней комнате. Точно не знаю.

– Благодарю вас. Мы так нуждались в вашей помощи, и вы отлично сделали свое дело. Теперь можете уходить в отставку, Римо. Вы ведь собирались покинуть страну?

– Мне и здесь неплохо, – ответил Римо. – Я – американец и верю в свою родину.

– Вы хотите сказать, что порвали с философией Синанджу?

– Нет, я по-прежнему верен Синанджу. Именно поэтому я и остаюсь.

– Рабинович знал о существовании КЮРЕ?

– Вы не только сообщили ему о нашей организации, но и поставили ее на службу Рабиновичу.

– Еще кто-нибудь знает? – в отчаянии простонал Смит.

– Только одна русская дама.

– Ее придется убрать.

– Она – в высшей степени достойный и порядочный человек.

– Речь идет не о ее нравственных качествах, а о безопасности страны, Римо.

– Не думаю, чтобы она представляла собой угрозу для нашей безопасности.

– Эта женщина хороша собой?

– Потрясающе хороша, Смитти.

– Так я и думал, – подозрительно произнес глава КЮРЕ.

– И при этом чертовски умна.

– Тем более необходимо ее убрать.

– Поговорите с ней.

Анна Чутесова по-прежнему сидела в кабине лифта. Голова Чиуна покоилась у нее на коленях. Римо взял Чиуна на руки и помог подняться Анне.

Он ненавидел себя за то, что ударил Чиуна. Но у него не было другого выхода. Поступи он иначе, его наверняка постигла бы та же участь, что и Рабиновича.

– Римо считает, что я должен поговорить с вами, – обратился Смит к Анне. – Вы, несомненно, понимаете, почему вас необходимо убрать. Вы знаете о существовании нашей организации.