Уоррен Мерфи - Судный день

– Китайца? Вы имеете в виду Чиуна?

Клам кивнул.

– Сделайте одолжение, – сказал Римо. – Я не хочу иметь дело еще с одним новым директором. Никогда не называйте его в лицо китайцем. Чиун кореец.

– Ну и что? – спросил Клам, давая тем самым понять, что для него корейцы, китайцы, японцы – все едино.

– Никогда не говорите этого, – настаивал Римо.

– Кстати, вы прекрасно выполнили задание, связанное с Т.Л.Бруном.

– Спасибо. – Римо был доволен похвалой, чего ему никогда не удавалось вытянуть из Смита.

– Вот, пожалуй, и все. – Клам открыл ящик письменного стола и достал оттуда пластиковую табличку. – Кстати, – сказал он, протягивая табличку Римо, – это облегчит вам вход на территорию.

Римо взглянул на пластиковую табличку размером в игральную карту, на которой было выбито его имя и длинный порядковый номер.

– Я что, должен на лоб это наклеить?

– Нет. Сзади есть булавка. Приколите к одежде.

– Это довольно странно, если принять во внимание, какого рода работу я выполняю, и все прочее.

– Оставьте административные проблемы мне. Делайте, как сказано. И найдите Смита.

Римо вышел из кабинета. В коридоре он разорвал пластиковую табличку и бросил в урну. Выйдя из здания, он перемахнул через двадцатифутовую каменную стену и, чтобы охладить гнев, бежал всю дорогу до города, где снял комнату в первом же мотеле.

Позднее в номере мотеля он признался Чиуну:

– По-моему, этот новый парень чего-то не договаривает.

– Ага, вот видишь! Вот и оправдываются слова Чиуна. Тебе не нравится твой новый император.

– Я не говорил, что он мне не нравится. Но, представь себе, он мне дал нагрудный пропуск с моим именем и порядковым номером.

– Так часто поступают с детьми, чтобы они не терялись в автобусах, – сказал Чиун.

– Хватит шутить. Мы едем в Кливленд.

– В Кливленд? Но почему именно в Кливленд? Что там в Кливленде?

– Там видели Смита.

– И разумеется, он ждет, пока ты его навестишь?

– Может, и нет, но есть вероятность, что там мы нападем на его след.

Чиун грустно покачал головой.

– Кажется мне, что ты и твой мистер Хлам принимаете сумасшедшего императора Смита за кролика. Он не оставит никаких следов.

– Приказ есть приказ, – сказал Римо. – Это то, чего хочет Клам.

– Прекрасно, и теперь мы сломя голову должны мчаться в Кливленд. Мистер Хлам издал приказ. Его приказы нельзя подвергать сомнению. Мы не должны иметь собственного мнения и должны мчаться к черту на куличики в Кливленд искать человека, который, как мы знаем, уехал из Кливленда. Очень умен твой новый император.

– Перестань болтать. Мы должны разыскать Смита.

Смит ждал в номере мотеля, который находился недалеко от города Цинциннати. Он полагал, что Римо вскоре его разыщет. Он поступил рискованно, позвонив Кламу, но нужно было разузнать, что тому известно и в какой степени он контролирует КЮРЕ. Перспектива того, что за ним будет послан Римо, стояла тогда на втором плане, но теперь у него было время подумать об этом.

Вопрос заключался даже не в жизни Смита. С его аристократическим взглядом на вещи это была проблема наименьшей важности. Важно было будущее страны. Перед Кламом, контролировавшим КЮРЕ, страна была беззащитной, как грудной ребенок. Он мог сделать все, что ему заблагорассудится.

В конце концов, президент поймет, что с КЮРЕ что-то произошло. Он, по всей вероятности, прекратит ее финансирование, но к тому времени, если оно когда-нибудь настанет и если президенту даже удастся ликвидировать Клама, стране будет нанесен непоправимый ущерб.

Смит обдумывал все это на выезде из Кливленда, не превышая разрешенной скорости, с трудом удерживая пульсирующую от боли ногу на педали акселератора.

Он три раза останавливался у заправочных станций, где телефонные будки находились вдалеке от офисов. Он три раза звонил в Белый дом, стараясь связаться с президентом. Как это было непохоже на то время, когда он звонил из своего кабинета в Фолкрофте – тогда Смит просто поднимал трубку телефона, который стоял в правом ящике его письменного стола. Его соединяли с президентской спальней. Никто, кроме президента, не имел права отвечать по этому телефону.

Но звонить в Белый дом из телефонной будки было чрезвычайно трудно, если не сказать невозможно.

На первый раз он не смог дозвониться.

Во второй раз ему ответил какой-то помощник из административной службы, явно раздраженный тем, что простой американец звонит в штаб-квартиру правительства Соединенных Штатов.