Уоррен Мерфи - У последней черты

– Мистер Марри, – повторила сестра, похлопав его по плечу. – Ведь вы Римо Марри?

– Ах да, конечно, я Римо Марри, – отозвался наконец Римо.

Он чуть не забыл, что зарегистрировался под этим именем в отеле «Детройт Плаза».

– Как он? – спросил Римо, проследовав за сестрой в палату.

– Спокоен, – неопределенно ответила та.

Над постелью Чиуна стояла доктор Генриетта Гейл. При виде Римо она нахмурилась.

– В обычных обстоятельствах я бы не разрешила вам здесь находиться, но бедный мистер Чиун очень настаивал.

Римо даже не взглянул на нее.

– Как ты себя чувствуешь, папочка? – ласково спросил он.

– Мне больно, – произнес Чиун, уставившись в потолок.

– Очень?

– Больнее не бывает, – ответил Чиун, избегая взгляда Римо. – Я нахожусь между жизнью и смертью и вдруг узнаю, что ты куда-то ушел.

Римо нагнулся к самому уху Чиуна.

– Наше дело, ты не забыл? – шепотом сказал он. – Я разделался с типом, который устраивал все эти пожары. И от которого, кстати, ты тоже пострадал.

– Подождать было нельзя? – спросил Чиун.

– Хватит об этом. Ты-то как?

– Чувствую близкий конец.

– Из-за какого-то дыма? – поразился Римо. – Ни за что не поверю!

– Я так и знала, не надо было вас пускать, – встряла в разговор доктор Гейл.

Она хотела отстранить Римо от постели больного и крепкими пальцами врача тряхнула за плечи. Они оказались такими крепкими, словно были сделаны из железобетона, и даже не дрогнули.

– Сэр, я вынуждена просить вас пройти за мной. Мне нужно вам кое-что сказать.

Римо выпрямился. В глазах его стояло изумление.

– Что с ним? – прошипел он, едва отойдя в дальний угол комнаты.

– Не могу понять. Мы провели полное обследование. Сделали анализ крови, компьютерную томографию, УЗИ – словом, все, что только можно придумать. В физическом смысле не выявлено никаких отклонений.

– Значит, он поправится?

– Нет. Мне очень жаль, но ваш друг, по-моему, умирает.

– Но вы только что сказали, что у него все в порядке.

– Он обладает фантастическим здоровьем, причем не только для своего возраста – ему и молодой позавидует. Господи, вы даже представить себе не можете, ведь его тело абсолютно симметрично!

– Разве это плохо?

– Это невероятно! У всякого нормального человека, к примеру, одна нога может оказаться короче другой. У женщин сплошь и рядом одна грудь больше, другая – меньше. У правшей мышцы левой руки развиты слабее, и наоборот. Но у этого человека все иначе. Его мускулатура развита строго пропорционально. Даже скелет имеет неестественную симметрию.

– И что все это означает?

– Это означает, – серьезно произнесла доктор Гейл, – что его тело имеет идеальные пропорции. Идеальные. – Римо кивнул. Ясно. Синанджу. В нем все сбалансировано. – Я пролистала книги. Медицине не известно ни одного случая абсолютной симметрии человеческого тела. Не хочу спешить с выводами, но у меня здесь стандартный формуляр донора. Если бы вы сочли возможным после кончины пожертвовать его тело в интересах науки, я могу гарантировать вам, что останкам будут оказаны все подобающие почести.

Римо взял у нее формуляр, молча сложил из него самолетик и пустил над ухом мисс Гейл. Бумажный снаряд, казалось, едва коснулся висящего на стене зеркала, но оно треснуло и покрылось трещинами.

– О Господи! – выдохнула доктор Гейл.

– Мне нужны конкретные ответы, а не то я сейчас сложу самолетик из вас!

– Как я вам уже сказала, сэр, мы не обнаружили в организме этого милейшего старика никаких отклонений. Однако его жизненные функции безусловно слабеют. Я говорю не о сердце. Легкие тоже как будто не повреждены, хотя некоторое количество дыма мы из них откачали. Тем не менее все симптомы говорят о том, что он попросту... угасает.

– Чиун не может просто так умереть. Это невозможно!

– Видите ли, новейшая медицинская аппаратура не ошибается. Это нечто необъяснимое. При всем его богатырском здоровье совершенно ясно, что он умирает. Он очень стар. Иногда это происходит именно так. Правда, обычно в таком случае смерть наступает быстро. Что касается мистера Чиуна, то у меня такое впечатление, что его душе, его чудесной душе, стало тесно в его хрупком старом теле.

– Неплохо сказано! – раздался с постели голос больного.

– Благодарю, – учтиво отозвалась доктор и опять повернулась к Римо. – Вы сами видите, что он полностью отдает себе отчет в своем состоянии. И, по-моему, его это нисколько не беспокоит. Думаю, он понимает, что его час настал, и спокойно ждет конца. По мне, так это прекрасный конец. Хотела бы я умереть вот так!