Уоррен Мерфи - У последней черты

В статье признавалось, что набросок основан на предположениях, но художник полицейского управления настаивал, что повреждения, нанесенные покойному Моу Джоукли, могли стать результатом воздействия только фантома типа того, что он изобразил.

Вряд ли Моу Джоукли согласился бы с таким утверждением. Вчера, ровно в полночь, он стоял у зеркального окна своей берлоги и, держа в руках бинокль, следил за каждым шагом своей банды. В южной стороне бушевало несколько пожаров. На востоке дымился целый ряд жилых домов. Хорошо! Даже слишком хорошо.

Прошло уже больше двух часов с того момента, как к нему постучал последний «ряженый», желая получить «угощение», на которое можно было рассчитывать только в этом доме. Обычно так и было – последний заходил около десяти часов. Пожары же, случалось, полыхали до двух часов. В этом году результат неплохой. Но всего четыре смертных случая. Больше прошлогоднего на один, но до рекорда семьдесят седьмого года далеко: тогда погибли пятьдесят пять человек. Славные были времена!

Моу Джоукли плеснул себе виски. Праздник Хэллоуин! Его любимое время года. Вот уже больше двадцати лет в эту ночь Моу Джоукли правит Детройтом – невидимый властелин на троне в стеклянной башне.

Властелином Моу Джоукли стал не сразу. Когда-то он был обыкновенным подростком, которому просто нравилось устраивать пожары. В шестидесятые годы в Детройте произошло снижение деловой активности и отток населения.

Город, измученный преступностью и нищетой, постепенно превращался в призрак. Всем было на все наплевать. И именно поэтому в одну праздничную ночь паренек по имени Моу Джоукли, в кураже первой попойки, поджег несколько складов.

Ему понравилось. Протрезвев, Моу Джоукли решил, что каждый день на это не пойдешь. В этом было что-то особенное. И тогда он стал считать дни до следующего Хэллоуина. Через год он подпалил еще несколько зданий.

На третий год он сколотил шайку. Вот тогда-то все и началось по-настоящему. Газеты придумали и название – Сатанинская ночь. Моу Джоукли был страшно горд.

Шли годы, и кое-кто из дружков Джоукли завязал с ежегодным ритуалом.

Он очень огорчился. Негоже отворачиваться от старых друзей! Первым это сделал Гарри Чар-лет. Он обзавелся семьей. Тоже мне причина, подумал Моу Джоукли.

И в том же году на Хэллоуин Джоукли поджег дом Гарри. Гарри погиб, его молодая жена тоже. Моу Джоукли впервые изведал вкус крови. И этот вкус ему понравился.

Но он был неглуп и понимал, что взрослому человеку не пристало откалывать те же выходки, что подросткам. И настал год, когда он тоже завязал.

Нет, он не перестал устраивать пожары, он просто не участвовал больше в этом деле лично. Он не мог уронить имя Джоукли. Он пошел в политику и добился избрания в законодательное собрание от своего округа. Главным пунктом его предвыборной программы было обещание положить конец Сатанинской ночи.

И он его сдержал. На следующий год пожаров в его округе не было. Пожары бушевали во всех остальных округах. И устроили их руководимые Джоукли подростки.

Джоукли знал, что старшие ребята передают опыт младшим. Стоило направить в нужное русло одну группу, как к ней с неизбежностью присоединялись младшие братья и товарищи. Так с каждым годом в Сатанинскую ночь вовлекались все новые и новые бойцы. Двадцать лет прошло, и ни один не заложил Джоукли!

Он сидел, любуясь прекрасным алым заревом, и даже не заметил, как старые часы пробили последнюю полночь и его никчемной жизни.

Так поздно он никого не ждал. Но все равно пошел открывать.

– Кто там?

– Вы – Моу Джоукли?

– Это написано на табличке. Уже пробила полночь. Уходите! У меня нет для вас сладостей!

– Мне не нужны сладости.

– А что тогда?

– Сами знаете.

– Нет, скажи, – упорствовал Моу Джоукли.

– Хочу что-нибудь поджечь.

Моу Джоукли задумался. За окном пожары уже начинали затухать. Какого черта? Может быть, новый пожар продержится до утра? И он отпер дверь.

Перед ним стоял человек в довольно странном одеянии. Грудь его была нараспашку, а вокруг шеи шел большой черный синяк. Новая мода, что ли? – подумал Джоукли. Панки, должно быть, стали устаревать.

– Входи. Ты будешь постарше остальных.

– Это вы снабжаете поджигателей всем необходимым? – сухо спросил Римо Уильямс.

– Ш-ш-ш! – ответил Моу Джоукли. – Возьми бутылку.

– Я не хочу пить, – отказался Римо.

– Не пить, чудак-человек! В ней бензин.

– А-а, – протянул Римо.