Уоррен Мерфи - Ужас в Белом Доме

Крыши всех зданий, находящихся на расстоянии выстрела от Капитолия, Римо проверил сам. До него там уже побывали сотрудники Службы. На гудроне, покрывавшем крыши, отпечатались их следы.

Ребята из Службы проверили все деревья, окружавшие здания, мусорные баки, сточные трубы и канализационные люки. Когда Римо вслед за ними осматривал их, то обнаружил, что крышки люков опечатаны бумажными лентами. Утром агенты снова проверят их, чтобы убедиться, не воспользовался ли ими кто за ночь.

Сотрудники Службы переписали марки и номера всех машин, запаркованных в непосредственной близости к Капитолию, и провели через федеральную базу данных, обращая особое внимание на списки тех, кто когда-либо подозревался в угрозах в адрес главы правительства. Если бы выяснилось, что хотя бы одна машина принадлежала кому-то из тех, кто значился в этом списке, сотрудники Службы перелопатили бы весь город, чтобы к утру надеть на подозреваемого наручники.

Проверка деятельности коллег из Службы заняла у Римо целую ночь. Чиун советовал ему искать яму. Но где ее искать? И какое вообще имела отношение древняя корейская легенда к попытке покушения на президента сейчас, в конце двадцатого столетия? Да, но ведь убийство Уолгрина в Солнечной долине – классический вариант притчи о яме в современном исполнении. Здесь явно сработал профессиональный убийца. И сработал хорошо, надо признать.

Если бы в районе Капитолия этим утром имел место любой самый незначительный инцидент, сотрудникам Службы, вероятно, удалось бы все же затолкать президента в машину и увезти его подальше от возможной опасности. В надежности своих машин Служба была уверена – их десятки раз проверяли на предмет наличия взрывчатки или ядовитых веществ. Столь же тщательно проверили и дороги, ведущие к Капитолию, расставив по всей их протяженности полицейские посты.

Небо на востоке уже начало розоветь. Остановившись на улице напротив здания Капитолия, Риме разглядывал охранников, стоявших у платформы, с которой утром должен был выступать президент.

Может, на этот раз Чиун и ошибся? Может, нападение на президента будет совершено в открытую, например, бросят бомбу? Или... По спине Римо пробежала дрожь – а что, если где-нибудь поблизости у них спрятан, скажем, миномет? При известном опыте из него ничего не стоит попасть в эту платформу. И уж тут даже он, Римо, ничего не сделает.

А может, заготовят какой-нибудь сюрприз прямо в этой самой платформе? Разве можно предугадать все?

Отойдя от стены, Римо растворился в густой тени стоявшего рядом дерева. Избегая освещенных мест, он перебежками двигался по улице, затем через площадь, направляясь к зданию Капитолия. Двое часовых, стоявших у платформы, напряженно вглядывались во тьму между домами, словно именно она служила логовом неведомой опасности. Римо тем временем оказался у самого основания длинных широких ступеней. Проскользнув под ажурными конструкциями платформы, собранной прямо на каменной лестнице, он начал осматривать сочленения стальных труб.

Дюйм за дюймом осмотрев всю нижнюю часть сооружения, ничего подозрительного он, однако, не обнаружил. Не вызвал подозрений и деревянный настил. Римо тщательно ощупал доски в надежде обнаружить скрытые полости, но надежда оказалась напрасной.

Кончики пальцев Римо осторожно постукивали по трубам – неожиданно изменившийся звук указал бы, что в трубе что-то спрятано. Но звук не менялся.

Сквозь щели деревянного настила над его головой уже проглядывали первые лучи солнца. Римо слышал, как часовые по обеим сторонам его платформы тяжело переминаются с ноги на ногу. В неподвижном рассветном воздухе, который не тревожило даже малейшее дуновение ветерка, чуткий нюх Римо уловил сильный аромат мяса – часовые плотно поужинали. Тот, что стоял справа, пил еще и пиво – по ноздрям резанул запах перебродившего солода. А ведь когда-то Римо и сам любил пиво...

– Дерьмо все это, – сплюнул один из солдат.

Говорил он с сильным питтсбургским акцентом – гнусавая фермерская скороговорка с жесткими согласными, вбитыми в нее, точно костыли.

– Что «это»? – спросил напарник.

– Да какого черта мы торчим тут всю ночь? Чего они, спрашивается, боятся? Муравьи, что ли, к утру доски сожрут?

– Не знаю, – ответил напарник.

Римо узнал протяжный, несколько в нос выговор. Нью-Йорк. И подумал о том, что труднее всего опознать по произношению вашингтонца. У них и произношения-то нет – невообразимая мешанина всех возможных вариантов американского выговора. Да еще появилась мода растягивать гласные – в подражание нынешнему президенту... При мысли о том, что через несколько часов подражать, возможно, будет некому, Римо похолодел.