Уоррен Мерфи - В руках врага

— Такого еще ни разу не было!

Она лежала рядом с Чиуном в постели, его тело по-прежнему таилось в складках красного кимоно, а ее было покрыто простыней. Она засмеялась.

— И я еще думала, будто вся сила Римо заключена в каком-то магическом источнике.

— Малыш любит пошутить, — сказал Чиун.

— А в действительности вся сила — в Синанджу? — предположила она.

— Нет, прекрасная. Сила таится в каждом. Синанджу — только ключ, отмыкающий дверь к этой силе.

— А ты — Мастер! — сказала она благоговейным тоном, точно все еще не могла поверить, что Чиун лежит подле нее в постели.

Потом она повернулась на бок, придвинувшись к нему, положила левую ладонь ему на щеку и попросила:

— Покажи мне фокус. Сделай со мной что-нибудь.

— Синанджу — не повод для фокусов.

— Ну для меня! Только разочек. Позволь мне увидеть проявление твоей чудесной силы. Пожалуйста!

— Только для тебя, — согласился Чиун.

— Римо говорил, что все дело в вибрациях.

— Иногда в вибрациях. Все дело в знании того, с кем имеешь дело — и тогда любую вещь можно превратить в оружие. У каждой вещи свои собственные вибрации, своя собственная сущность, и, чтобы ею воспользоваться, надо прежде всего ее понять, а потом стать ею.

Говоря это, Чиун распорол длинным ногтем свою подушку, потом сел и вытащил из нее два перышка — каждое не более дюйма длиной.

— Что может быть мягче и невесомее этих перышек! — сказал он. — И тем не менее они мягки и невесомы, потому что мы используем их в этом качестве. Кое нам не нужно.

Двигая обеими руками так быстро, что глаза Людмилы не могли уследить за ними, Чиун поднял оба перышка к лицу и потом резко выбросил обе руки по направлению к противоположной стене.

Два легких перышка вылетели из его пальцев, точно сверхзвуковые дротики, с одновременным «пинг!» вонзившись в деревянную панель стены, ушли глубоко в древесину и замерли, вибрируя под потоком воздуха из кондиционера, точно миниатюрный плюмаж.

— Потрясающе! — воскликнула Людмила. — А я могу так? Я могу научиться?

— Только после долгой практики. Это потребует много времени.

— У меня есть время, — сказала она, бросая его на подушку рядом с собой. — И я хочу научиться всему, чему ты можешь меня научить.

— Я научу тебя, — сказал Чиун, — вещам, о которых ты доселе и не подозревала.

Чуть позже у Людмилы родилась блестящая идея. Живот у нее перестал болеть, а раз так, то почему бы им с Чиуном не поехать в пустыню и не поискать там источник, а потом сказать Римо, что они его нашли? Вот будет потеха! Замечательная шутка!

Если Чиуну надо переодеться — ради Бога, а она пока позаботится о машине с шофером и через пятнадцать минут они встретятся у входа в отель.

Чиун взглянул на нее, и по его глазам она поняла, что ему очень хочется этого, поэтому, не дожидаясь ответа от старика, она снова погладила его по щеке и повела к двери.

Он остановился в дверном проеме и посмотрел прямо в ее фиалковые глаза.

— Ты очень красивая женщина, — сказал он.

Людмила зарделась и закрыла за ним дверь. Теперь ей было некогда, и она хотела как можно скорее избавиться от Чиуна. Кто может быть глупее старого дурака, думала она, идя к телефону.

Через двадцать минут они с Чиуном сидели на заднем сиденье «роллс-ройса» и удалялись от Лас-Вегаса по Боулдерскому шоссе. На Чиуне был тонкий черный халат.

На переднем сиденье восседал их шофер — упитанный усач, и еще двое — как объяснила Людмила, их проводники, которым вменялось показать им пустыню вокруг Лас-Вегаса. Шеи у обоих были толщиной с ляжку атлета. У обоих на головах были шляпы, и они смотрели прямо на шоссе. Людмила подняла глаза и поймала в зеркале заднего вида взгляд шофера.

Фельдмаршал Григорий Деня улыбнулся ей. Куртизанка блестяще справилась с заданием. Во-первых, они прикончат старика, а потом сведут счеты и с америкашкой Римо.

Римо проиграл две тысячи триста пятьдесят долларов в рулетку, но выиграл четыре доллара пятицентовиками, сражаясь с игральным автоматом. Вернувшись в отель, первое, что он заметил, была смятая Чиуном записка на полу.

«Нам надо увидеться. Л.».

Ну уж этого он так не оставит и серьезно поговорит с Чиуном. Как можно — перехватить записку, предназначенную явно для него, Римо, и просто выкинуть ее. Пылая гневом, он направился к номеру Людмилы.

На его стук никто не ответил, но дверь была открыта, и на столе в гостиной он нашел конверт, а в нем записку — на этот раз записка точно предназначалась для него.