Уоррен Мерфи - Заговор на Нуич-стрит

Симпатичному парню из универмага полученные фотокопии настолько пришлись по душе, что он предложил секретарше за его счет сменить мебель в гостиной. Позднее он позвонил по телефону и передал полученные сведения человеку, который работал, как он считал, на ФБР. Человек этот и в самом деле работал в ФБР, последние четыре года – в отделе по особым заданиям. Он передал документы в другой отдел женщине, которая знала, что работает вовсе не на ФБР, а выполняет специальное задание Государственного департамента, где она числилась программисткой. Запершись в офисе, она ввела в компьютер полученные данные. Так как на экране монитора при этом ничего не появлялось, она не могла определить, все ли введено правильно. Но ее это особенно не беспокоило, это была обычная мера предосторожности, дабы никто, кому не положено, не имел доступа к информации. Вывести ее на экран можно было только в Вашингтоне с компьютера Государственного департамента.

Однако в Вашингтон эта информация не попала. Линия связи шла в санаторий Фолкрофт, в штате Нью-Йорк, где получением информации ведал другой эксперт-программист, понятия не имевший, что это за информация, откуда она берется и куда попадает. Но он знал, что добросовестно выполняя свои обязанности, помогает широкомасштабному изучению влияния экономических факторов на уровень здоровья нации.

Вызвать собранные данные на экран можно было с единственного монитора – в кабинете директора санатория – Харолда В. Смита, руководившего этими экономико-медицинскими исследованиями. Под дубовой крышкой его письменного стола была вмонтирована панель управления компьютером. Рядом – прорезь, через которую выходила из компьютера бумажная лента с распечаткой. Лента эта не попадала, как обычно бывает, в корзину, а проходя под застекленным окошечком, видимым только при сдвинутой в сторону крышке стола, направлялась прямо в устройство для измельчения бумаги.

Сейчас панель была сдвинута, а лицо доктора Смита имело более кислое, чем обычно, выражение. Он внимательно вчитывался в угловатый шрифт компьютерной распечатки на зеленой бумажной ленте, словно река текущей под застекленным оконцем из печатающего устройства в измельчитель. Смит мог при желании вернуть ленту немного назад, чтобы перечитать текст, но получить ее в руки было невозможно.

За зеркальными стеклами оком, не пропускающими любопытные взоры снаружи, плескались о берег темные волны залива Лонг-Айленд, переходящего в даль Атлантики. Когда-то люди пересекли океан, чтобы жить в новой стране, стране справедливости и правого суда, где несколько бумажных страниц в равной степени защищали и бедных, и богатых. Теперь эти бумажки не срабатывали, и правосудие свершалось далеко не всегда. Оставалась надежда. Надежда на то, что придет время, КЮРЕ можно будет распустить, и никто, кроме тех, кто руководил проектом, ничего о нем так и не узнает. Организация никогда не существовала и существовать не будет.

Именно поэтому доктор Смит не мог даже взять распечатки в руки: не должно было остаться никаких материальных свидетельств существования КЮРЕ. Компьютерный текст, как и сама организация, был реальным только в данный момент, а затем бесследно исчезал.

– Проклятие! – буркнул Смит и вместе с креслом повернулся к окну, там в темноте залива мигали огоньки судов. Пальцы Смита выстукивали что-то на обшитом кожей подлокотнике вертящегося кресла.

– Проклятие! – повторил он, продолжая наблюдать за огоньками, потом повернулся обратно к столу и, вернув ленту назад, перечитал текст. Ничего в нем, естественно, не изменилось, и Смит понял, что отменить вынужденное решение невозможно. Мысли его возвратились к временам, когда еще не было застеклено окошечко с бегущей под ним лентой, ее можно было вынуть из машины и хранить в запертом ящике стола. Несмотря на все предосторожности, один из таких листков все-таки случайно затесался среди других бумаг, касающихся официальной деятельности санатория, и на него наткнулся один из наиболее толковых помощников Смита, ничего не подозревавший, естественно, об истинном назначении Фолкрофта. В нем пробудилось любопытство, и однажды, очень довольный собой, он радостно сообщил Смиту, что наконец-то понял, чем они занимаются на самом деле. То, что он рассказал затем начальнику, было действительно очень близко к секретным функциям КЮРЕ.

– Чрезвычайно любопытно, – улыбнулся в ответ доктор Смит. – А что думают по этому поводу остальные?