Джон Кейз - Синдром

– За нас.

Эйдриен выдавила несмелую улыбочку, протянула свой бокал, и они, чокнувшись, пригубили коньяк.

– Жаль, что все не по-настоящему, – подумала вслух Эйдриен, подразумевая их совместный ужин и вечер в изысканном отеле. – Обидно, что мы здесь не просто вдвоем. – Она опустила глаза, будто рассматривая скатерть.

– Ну что ты. Все по-настоящему, и мы здесь действительно вдвоем.

– Мне постоянно хочется сказать: «Давай уедем куда-нибудь, забудем обо всем». В Индонезию, на Мадагаскар – исчезнем. Может быть, ничего не случится, может, не будет никакого «Иерихона». И нас даже не будут преследовать. Так хочется надеяться… – Она подняла взгляд к потолку и прижала бокал к щеке: в ее глазах заблестели слезы.

– Эйдриен…

– И какие у нас шансы, что задуманное удастся? План-то, положа руку на сердце… Это даже и планом-то назвать трудно.

– План хороший, – заверил ее собеседник, словно пытаясь защитить собственную правоту. – Он… – Лью не хотел употреблять слово «простой», – тонкий.

Эйдриен странно посмотрела на него и пригубила напиток.

«Если уж быть до конца откровенным, – рассуждал про себя Льюис, – план не простой и не тонкий. Он базовый». Его проработали в номере, хотя заняло это всего минуту – столько потребовалось, чтобы рассмотреть все до мельчайших деталей. Состоял план в следующем: Эйдриен останется ждать Макбрайда в отеле, а он тем временем проникнет в клинику под видом рабочего, который принес карниз для кабинета директора. Попросив воспользоваться телефоном, он позвонит Опдаалу и назовется своим настоящим именем. Сообщит, что в Швейцарии и хочет расквитаться. При этом известии охрана выйдет из укрытия и рассыплется по периметру клиники, справедливо полагая, что угроза исходит извне. В образовавшейся панике Макбрайд проберется в кабинет директора и приставит к его голове дробовик. Если все пойдет по плану, то он позвонит сначала в полицию, а потом и Эйдриен. Если же Эйдриен не получит от него известий в течение часа, – она должна будет обратиться к властям, рассказать все, что знает, и попросить защиты.

– Очень похоже на уличный разбой, – заметила Эйдриен. – Не столько план, сколько руководство к действию.

Собеседник не стал спорить:

– Да, только другого у меня нет.

Она провела пальцем по краю бокала. Зазвучала чистая, точно удар колокола, нота, настолько громкая, что Эйдриен тут же хлопнула по хрусталю ладонью и с виноватой улыбкой огляделась по сторонам.

– Понимаю.

– И что?

Оба надолго замолчали, и Эйдриен первой прервала затянувшуюся паузу:

– Пойдем наверх.

«Полярные медведи».

Каждый год в марте в колледже Боудена команда из самых отчаянных представителей студенчества выезжала на Попэм-Бич. Пестрый караван «саабов», джипов и всякого «утиля» петлял по зимнему пейзажу. Добравшись до берега, сорвиголовы разжигали огромный костер, хлопали по стопке «Ягермайстера» и бросались в ледяную белую пену прибоя. Так они отдавали своеобразную дань талисману колледжа, Полярному медведю. И еще, как кто-то выразился, это был способ «послать зиму ко всем чертям» – быстро и без долгих раздумий.

Именно так Макбрайд и покрыл короткое расстояние между «Бельведером» и клиникой Прудхомма – очень быстро. Спринтерским шагом он метнулся в снежную бурю и помчался прямо к подъездной асфальтированной площадке, что вела к клинике. Мгновение – и он уже у двойных дверей с хромированной табличкой, гласящей:

ПРУДХОММ

Макбрайд, отряхивая снег с военной куртки и похлопывая беретом по штанинам, приблизился к парадному входу, и автоматические двери разъехались, открыв взгляду приемную зону под стеклянной крышей.

В вестибюле клиники дополнительные углы и минимум обстановки создавали впечатление простора: красные кожаные кресла на хвойных полах стояли без покрытия да висела скромная семейка драгоценных персидских ковриков. Макбрайд шагнул в помещение, сжимая в руках длинную коричневую коробку, и с улыбкой осмотрелся: направо вел какой-то коридор, куда выходили двери туалетных комнат и в ряд стояли три телефона.

Блестящие, исполненные со швейцарской тщательностью цилиндры телефонных будок из нержавеющей стали отгораживали звонящего от остального мира и отдаленно напоминали посадочный модуль космического корабля. При виде их Макбрайд оживился.

За округлой конторкой из полированного хрома сидела сурового вида блондинка в розовой форме. Заметив человека в синих джинсах, берете и с коробкой карнизов в руках, она приняла его за рабочего или разносчика – как тот и надеялся.