Эдди Шах - Оборотни

— Вы с ней общались?

— Она нам дозвонилась. Так мы об этом и узнали. Она беспокоится по поводу пенсии.

„Кто же об этом не беспокоится?“ — подумала Билли.

— И это все?

— На сегодня — да. Я получу полный отчет и тогда перешлю его вам.

— А не показал ли что-нибудь компьютер? — на всякий случай спросила она, заранее зная ответ.

— Ничего. Как и раньше. Все та же история. Но это уже само по себе важно. И вам следует, учесть.

— Он немец? — спросила она, не зная, что побудило ее задать этот вопрос.

— Не знаю. Вероятно. А почему вы спрашиваете?

— Просто в поисках взаимосвязи. Не служил ли он, случаем, в СС? — Это была шутливая подковырка, которую оца позволила себе непроизвольно.

— Ну да, возможно, мы наконец обнаружим Адольфа Гитлера. Не знаю, черт возьми! И вряд ли мы теперь узнаем.

— Спасибо, Фил. — Она знала, что он не упустил сарказма в ее голосе.

Такер попрощался:

— Желаю удачи.

Она не сразу повесила трубку.

Две смерти. Пока она сидит здесь перед немым экраном, там умирают люди. А от нее ожидают ответа, какого-то решения из ничего. Как холодно, как тоскливо! Две жестокие, ужасные смерти в чужих странах, известных ей лишь по карте.

Она подумала о Крыле Запада, представила, как он был расчленен и разбросан крутившимся пропеллером, просто вышвырнут из жизни, будто никогда не существовал, даже тела его не осталось для нормальных похорон.

Ладно, забыть и не думать. Что пригодится для дела, ввести в ящик.

Но она была бессильна, не зная деталей, не зная последних мгновений его жизни. Когда Крыло Запада повернул в сторону от турбовинтового двухмоторного „Сверинген метролайнер“ с девятнадцатью пассажирскими местами, к нему подошли двое. Они несли длинные шесты и стали кружить вокруг него. Это происходило в отдаленной части аэропорта, на значительном расстоянии от основного терминала. Самолет готовили вырулить на взлетную полосу, когда эти двое стали подталкивать его шестами назад, к крутившимся лопастям. Он кричал, но никто его не слышал за ревом турбореактивных двигателей. Затем, когда он пытался пригнуться, чтобы избежать удара пропеллера, первая лопасть рассекла его череп, ставший месивом окровавленных волос, костей и мозга. Вторая лопасть разорвала пополам его тело, оторвав руки от торса и оставив мешок мяса на гудронированном покрытии под колесами самолета.

Два человека, вызвавшие его смерть, вернулись на удаленный терминал. Они оставили шесты в сарае строителей, где прежде их взяли. Оба были блондинами, коротко острижены и по-солдатски шагали в ногу.

А в Калифорнии Билли ввела в компьютер кличку „Крыло Запада“.

Это был маленький ключ, но он вселил в нее проблеск надежды. Возможно, когда они соберут больше информации, она сможет раскусить проблему. И тогда будет полный ажур. Может быть, ее оставят в покое.

Она спрашивала себя: какой инстинкт побудил ее поинтересоваться участием убитого агента в прошлой войне? Приходится посмеяться над собой. Какой-то инстинкт. До сих пор это ничего не дало ей в жизни.

Она вернулась к своему терминалу.

Факты. Только в них сокрыт ответ.

Да провались они, эти инстинкты! Они нужны только птицам.

Штаб-квартира ЦРУ

Лэнгли

Фил Такер сидел у края стола и наблюдал за работой двух компьютерных программистов.

Это были молодые люди, едва перешагнувшие рубеж двух десятков лет и способные решать сложные профессиональные проблемы. Они затратили более недели в поисках вируса, расстроившего компьютер в Лэнгли. Результата не было. Как только они включали систему, саморазрушение информации продолжалось с того места, где при выключении компьютера массив данных был еще цел.

Программистам удалось лишь установить, что вирусом был заражен только один фрагмент всей системы. Большая часть базы данных Лэнгли оставалась им незатронутой, повседневные операции ЦРУ беспрепятственно продолжались.

Разрушенные вирусом секции преимущественно содержали архивные сведения. Особенно пострадали данные о деятельности Управления стратегических служб, включая файлы о контрразведывательных операциях этого управления в Европе с конца войны и до 1947 года, когда оно прекратило свое существование, превратившись в ЦРУ. Но вирус захватывал и те файлы, которые касались продолжения этой деятельности вплоть до 1958 года. А именно эти файлы содержали информацию о раннем периоде „холодной войны“, о сетях агентуры, раскинутых американцами по всей Европе, когда нарастала напряженность между Востоком и Западом, и о многочисленных военных и научных секретах, добытых УСС в нацистской Германии в конце войны. И хотя большая часть этой информации уже потеряла свое значение, время от времени в ней возникала потребность, как это произошло в случае с Северным Оленем. Диски-дубликаты оказались также разрушенными вирусом. Машинописные документы были давно уничтожены в результате тотальной компьютеризации Лэнгли.