Эдди Шах - Оборотни

Следователь по уголовным делам впоследствии сообщил, что по телу полицейского было нанесено свыше шестидесяти ударов. Только по документам удалось потом его идентифицировать.

Глубоко потрясенный смертью своего коллеги, первый полицейский яростно сопротивлялся, не имея никакого оружия. Избитый дубинками, он был поставлен на колени. Один из нападавших выхватил мачете из глубокого кармана своего пальто и срубил верхнюю часть его черепа. Хлынула кровь, но убийца продолжал колоть мертвое тело до самых костей и внутренностей.

Затем они набросили красный флаг на полицейского, обернули полотнищем его разрубленное и кровоточащее тело, а сами побежали через боковой выход со стадиона.

Стычки распространились на соседние улицы. Были вызваны новые наряды полиции, а берлинские бродяги, всегда стремящиеся к насилию, присоединились к беспорядкам. Они продолжались девять часов, причем захлестнули территорию целого округа Шарлоттенбурга. Только специальному подразделению полиции с бронетранспортерами и водометами удалось взять положение под контроль.

Всего было убито четырнадцать человек, в том числе трое полицейских.

Было произведено свыше шестисот арестов.

Среди арестованных не оказалось молодого человека с вьющимися волосами и шрамом на левой щеке. Вероятно, у него не было необходимости присутствовать при этом бедламе.

Белый автобус «Мерседес», который поджидал штурмовиков за припаркованными машинами, уехал через двадцать минут после начала нападений.

К моменту подавления беспорядков белый автобус уже вернулся в Дрезден.

Воздушное пространство над Северной Атлантикой

Она дала ему пилотировать самолет.

Прирожденные способности Эдема произвели впечатление на Дженни. Он уверенно держал самолет на курсе, не смущаясь ни его мощностью, ни отсутствием собственного летного опыта. Он естественно вошел в мир, где пилотами не рождаются, а становятся.

Из Гуз-Бея, где она управляла самолетом при наборе высоты в одиннадцать тысяч футов, преодолевая снеговые тучи, они полетели прямо на Нарсарссуак, южную оконечность Гренландии. Как только небо очистилось от туч, она передала управление Эдему, инструктируя его по ходу, как использовать рычаги регулировки мощности и пропеллеров, как правильно накренять самолет, как подыматься и спускаться с учетом мощности и равновесия машины. Ей самой нравился этот урок. Исчезла обычная тоска длинных перелетов с постоянным напряжением и короткими минутами радиосвязи.

Билли, теперь уже вполне доверявшая Дженни, скорчившись между баками, провела большую часть полета во сне. Неожиданная страсть к Эдему расстроила ее. Большую часть предыдущей ночи она провела без сна, думая о нем, о своей собственной жизни, о неясности их операции. К чему бы она ни обращалась, она не находила утешения. Жизнь ее просто пришла к полной бессмысленности.

Нарсарссуак, небольшое поселение датских ученых и привыкших к западному образу жизни эскимосов, располагает посадочной полосой в семь тысяч футов, которая вырезана в леднике. Подлет к ней проходит вдоль сорокамильного фиорда. Маршрутная инструкция требует от пилота при входе в это пространство повернуть налево у торчащего из фиорда затонувшего грузового судна, чтобы выдержать курс и не врезаться в отвесные горы, которые поднимаются на семь тысяч футов в конце длинного и узкого морского коридора.

Дженни и Эдем спускались на фиорд с высоты двухсот футов над поверхностью воды. На фоне леденящего душу пейзажа самолет казался какой-то игрушкой, подвешенной между высоченными горами.

Они обнаружили затонувшее судно с торчащим вверх мостиком, и он повернул налево к находившейся в четырех милях дальше по фиорду посадочной полосе.

— Можно приземляться? — спросил он.

— Все на ваше усмотрение, — ответила она, удерживая руки на рычагах управления. Он хорошо вел самолет, но все же страховка была нелишней.

Приземление прошло с тряской, им пришлось даже в конце дорожки перескочить через небольшую наледь, которая сползала в фиорд. Это огорчило Эдема, поскольку он всегда стремился в работе к совершенству. Дженни улыбнулась. Пришло время, чтобы он, образно говоря, спустился на землю с шишкой.

— Любое приземление, после которого вы способны отойти от самолета, нормально, — сказала она, когда самолет подруливал к небольшому терминалу. Огорченное выражение его лица еще более ее развеселило.

Билли стала массировать свои ноги, Дженни занялась дозаправкой самолета, а Эдем пошел в кафетерий, в конец терминала, чтобы купить какой-нибудь еды для следующего перелета.