Эдди Шах - Оборотни

Штаб-квартира ЦРУ

Лэнгли

Никогда раньше Зорге не бывал в Лэнгли. Русским там нечего было делать.

Но вот после девяти часов утра Новак провез его за ворота, мимо охранников, на огромную подземную стоянку для автомашин.

— Почему же в Лэнгли? — спросил его Зорге на выезде из Вашингтона.

— Хотят показать, что доверяют вам.

— Не думаю, что увижу хоть что-нибудь.

Новак рассмеялся:

— Правильно думаете. Мы запаркуемся на подземной стоянке, сядем на особый лифт, поднимемся на пятый этаж и пройдем по коридору в специальный зал заседаний.

— Это доверие?

— Считайте так.

Исполнительный директор был уже в зале для встреч.

— Добро пожаловать в Лэнгли! — Он протянул руку, приветствуя гостя.

Когда состоялись все представления, исполнительный директор, ЗДА, ЗДР, Зорге и Новак уселись вокруг небольшого стола для совещаний.

— У нас возникла проблема, — начал исполнительный директор. — Английский оперативный работник, который охранял Триммлера, сбежал. Он прихватил с собой нашего агента. В качестве заложника. Женщину. Мы полагаем, что они все еще находятся в Новом Орлеане.

— Почему же это произошло? — спросил обеспокоенный Зорге.

— Этого я пока не знаю. А что с Гуденахом? — Он решил переместить давление на русских.

— Он вылетел во Франкфурт. Там он арендовал машину, которая позже была найдена брошенной в далеком пригороде. Сейчас идет поиск нашего пропавшего ученого.

— А подключены ли к этому германские власти?

— Нет. Мы располагаем собственными средствами. — Зорге увидел тревогу в глазах исполнительного директора, внезапно поднятые в вопросе брови. — У нас свои методы работы. Даже в независимой Германии. В конце концов, именно смерть наших людей при сходных обстоятельствах свела нас вместе.

Исполнительный директор пожал плечами. Хитрые русские все еще придерживаются своих старых трюков. Он проигнорировал многозначительный взгляд, который кинул ему ЗДР.

— Я думаю, что лучше всего, если руководитель наших операций в Новом Орлеане бегло ознакомит вас с тем, что произошло там до настоящего момента.

Он предоставил возможность ЗДА сделать полный отчет о событиях, включая и поездку на обряд вуду и все то, что за этим последовало. Зорге не выразил никаких эмоций, даже при упоминании об ужасной смерти Триммлера, его отрубленных руках, сложенных в форме свастики.

— Мы все еще не убеждены, что смерть Триммлера имела какое-то отношение к убийству наших агентов. Здесь нет определенной связи.

— Ситуация может стать более ясной, когда я сообщу наши сведения. — Зорге бросил взгляд на присутствующих и увидел их неприкрытое любопытство. — В 1942 году в Германии у нас была сеть ГРУ, называвшаяся Rote Kapelle…

— Что это означает? — спросил исполнительный директор.

— «Красный оркестр». Так назвали это нацисты, поскольку у нас были радисты с кодовым названием «музыканты». Ею руководил Леопольд Треппер, мы его называли «шеф». Именно эта группа передала по радио предостережение о «Голубой операции», нападении на Сталинград, которое привело Гитлера к крупнейшей военной катастрофе на русском фронте.

— Кто же передавал для вас всю эту информацию в Германии? — спросил исполнительный директор.

— Высокопоставленные деятели. Как в военных кругах, так и в правительстве. Они были недовольны ущербом, который наносил Германии Гитлер. Впрочем, они не были согласны с его методами — цели под сомнение не ставили. Когда они поняли, что война не может быть выиграна, некоторые из них установили связь с нами и с англичанами. Это случилось довольно рано, в 1941 году.

— А мы не получали такого рода материалы до конца 1944 года, — сказал ЗДА.

— Вы же не европейцы. Удивляться не приходится: мы опираемся на традиции вековых контактов. Но при всей храбрости и информированности этих людей, многое пропадало втуне из-за недоверия Сталина. Он ведь вообще мало кому верил. Немцы же, обладая совершенными средствами радиоперехвата, стали выслеживать «музыкантов». Схвачен был и сам Треппер, и Rote Kapelle была разгромлена в конце 1942 года. Некоторое время информация продолжала к нам поступать, но она уже приняла сомнительный характер. Треппер был допрошен в Гестапо и, как у нас полагали, стал агентом-двойником. В Москву поступала масса дезинформации. — Зорге нагнулся над столом, допил свой кофе и продолжал: — Но мы все же нуждались в информации. Новой информативной сетью с источниками внутри Германии стали Rote Drei.