Дункан Кайл: Потайной ход

Третий ящик тоже был полон скоросшивателей. Четвертый, когда открывали, загрохотал. В нем были банки и бутылки, в большинстве пустые. Сергей взял одну бутылку, посмотрел внимательно, прокомментировал:

— Местный коньяк. А вот это что такое? — Он поднял банку.

На ней была крышка, крепко прикрученная веревкой. Сергей улыбнулся.

— Грецкие орехи. Варенье из грецких орехов.

— Я читал об этом. Его мать варила и присылала ему. Любимое лакомство диктатора.

Сергей скептически посмотрел на меня.

— Звучит слишком сентиментально для дядюшки Джо.

— Но тем не менее это правда.

— Мы читали разные книги. — Он закрыл нижний ящик, подошел к следующему шкафу, просмотрел все четыре его ящика, набитых картотеками и бумагами. В третьем шкафу было то же самое, все написано по-грузински. Сергей приступил к четвертому из пяти шкафов, которые выстроились вдоль левой стены. Наверху были бумаги и во всех ящиках тоже. Он едва взглянул на содержимое. В самом нижнем ящике впереди лежали бумаги, а позади — завернутый в желтую клеенку сверток.

— Вопрос в том, — Сергей повернулся ко мне, — не бомба ли это? — Он аккуратно поднял сверток и развернул клеенку. Внутри находилась книга в потертом черном кожаном переплете. — Тоже грузинская, — заметил Сергей.

— Похожа на Библию.

— Это и есть Библия. Чья она и почему здесь? — Сергей открыл книгу. — О, это можно прочитать: Кеке. Должно быть, имя его матери?

— Я думаю, Библия была запрещена.

— Так и было. Но он делал все так, как хотел.

Он опять завернул книгу в клеенку и положил на место, открыл еще один ящик. В нем все было так же, как и в предыдущем: впереди бумаги, сзади сверток.

— Опять книга, а? — проворчал Сергей, вынимая довольно тяжелый сверток. Он положил его на верх шкафа и развернул. То, что было там, засверкало и засияло: это была корона из золота, бриллиантов и бархата.

— Чья это, царская? — спросил я.

Сергей этого не знал, а обращаться к справочникам было не время, да и не оказалось их в шкафах. Все ящики он просмотрел в большой спешке, и они не выдали ничего существенного.

Через несколько минут Сергей с яростью выругался.

— Корона тебя утешит? — спросил я.

— Мне не нужны утешения, — грубо огрызнулся Сергей. — Мне нужны настоящие сокровища. И много!

— Есть еще помещение наверху.

Мы поднялись наверх. Спальня была почти точным повторением нижней комнаты: конверты с зарплатой, бутылочка с йодом на письменном столе, промокательная бумага, на которой Сталин чертил изображения волков.

Сергей обыскал все, включая ящики письменного стола и бокового столика. Исследовал даже две картины на стене. И ничего особенно ценного не нашел.

Сергей опять выругался, а я сказал:

— Корона — это тоже кое-что.

Он разозлился.

— Здесь было золото. Кинский нашел часть. Но где?

Я покачал головой.

— Должно быть, где-то здесь.

Он моргал глазами, о чем-то раздумывая.

— Или здесь есть сейф, который мы еще не нашли, или что-то находится в той камере, где лежит тело.

— Камера пуста. Там лишь кирпичи, бетон, прутья.

— Нет, — возразил Сергей. — Бетонная плита лежит на подставках из кирпичей. Они как бы образуют коробку. Пойдем посмотрим.

И вдруг он застыл.

— Это твоя девушка?

Я услышал быстрые шаги по ступенькам.

— Надеюсь.

Но это была не Джейн! В дверь вошел человек с тонким жестким лицом, решительными глазами и пистолетом в руках. Он грубо заговорил по-русски. Сергей поднял руки, через мгновение я сделал то же самое. И тут в комнату вошла Элин Гундерссон. Она тоже была хорошо вооружена, и выражение ее лица не обещало нам ничего хорошего. Она велела Сергею и мне отойти в угол. Мужчина тем временем внимательно осмотрел комнату. В следующую минуту он вернулся к двери, через которую вошли и они и мы — она все еще была открыта, — и закрыл ее. Дверь просто исчезла, стала частью стены. На ней была навешаны книжные полки, похожие на те, что висели на противоположной стене. Мужчина подошел и постучал в дверь кулаком, потом пистолетом, прислушался. Не было слышно ни единого звука. Он что-то сказал девушке.

Сергей пояснил мне по-английски:

— Да, именно так они и выходили.

— Они? — переспросила Элин.

— Кинский, когда спасался. Иосиф Виссарионович на свои вечерние прогулки.

Сергей повернулся ко мне:

— Женщину ты знаешь. Мужчина — Юрий Анастасович Гусенко, заместитель председателя комитета.

— Спокойно. — Гусенко продолжал осматривать все вокруг.