А. Квиннел - Ночи «красных фонарей»

Это была черная «ланчия» старой модели, но в прекрасном состоянии. Водитель вышел, обогнул машину и открыл дверцу с противоположной стороны. Из нее вышла пожилая женщина. Шофер попытался ей помочь, но она отодвинула его в сторону повелительным жестом. Опираясь на белую клюку, старуха тяжело поднялась по выщербленным ступеням паперти и подошла ко входу в церковь. Там ее ждал престарелый священник. Он взял ее под руку и провел под своды небольшого собора. Водитель снова сел в машину, переехал площадь и припарковался перед небольшим кафе. Через пару минут он уже потягивал капуччино и уплетал сладкую булочку.

Майкл окинул площадь взглядом, поднял с колен книгу и спокойно сказал:

– Только один, как обычно. Вы его видите?

В его слуховом аппарате раздался голос Миллера:

– Мы его видим.

– Минут через тридцать, – сказал Майкл, – мой святоша повезет меня на прогулку.

Он взглянул на Йена и кивнул. Датчанин почтительно толкнул кресло на колесах через вымощенную булыжником площадь в направление кафе.

Кризи бросил через стол два слова, не отрывая пристального взгляда от лица итальянца и внимательно следя за его реакцией:

– «Синяя сеть».

Сначала вообще не было никакой реакции. Темные глаза Граццини лишь озадаченно на него смотрели. В ответ он только повторил эти два слова, но теперь с вопросительной интонацией:

– «Синяя сеть»?

Кризи ничего не ответил, продолжая внимательно следить за собеседником. Граццини снова повторил те же слова:

– «Синяя сеть»? – При этом он едва заметно кивнул. – Что-то такое я уже слышал, слухи какие-то, неясные намеки. Об этом уже много лет по-тихому толкуют. Но я очень сомневаюсь, что за этим стоит что-то реальное.

Кризи сухо и прямо ему ответил:

– «Синяя сеть» существует, и именно по этой причине я приехал в Италию.

Разговор их стал теперь похож на игру в покер. Каждый из двух игроков пытался определить карты противника. Кризи тянул паузу. В конце концов заговорил Граццини.

– Если она и существует, ничего общего с «Коза нострой» у нее нет.

Руки и ноги Кризи затекли так, что он их почти не чувствовал. Он попытался пошевелить пальцами, но даже не понял, удалось ему это или нет. Тогда он слегка повел плечами и сказал:

– Я знаю об этом. Если бы у меня были хоть какие-то сведения о том, что они связаны с «Коза нострой», я бы здесь связанный не сидел. Я был бы в Риме и говорил с тобой – только связан тогда был бы ты.

Граццини сделал вид, что пропустил последнюю ремарку мимо ушей.

– Что тебе известно о «Синей Сети»?

– Я тебе расскажу, – ответил Кризи. – Только перед этим я тебе поведаю, что мне известно о Паоло Граццини.

Итальянец презрительно усмехнулся и махнул рукой, как бы приглашая Кризи к рассказу. Кризи подался вперед настолько далеко, насколько ему позволяли веревки, и заговорил таким тоном, будто они дружески беседовали за столиком в кафе.

– До того, как Паоло Граццини женился на сестре Конти, главного «капо» Рима и всей Северной Италии, он был обычным боевиком, подвизавшимся на второстепенных ролях в Вечном Городе. Брак резко ускорил его карьеру, и он занял место в числе ближайших подручных Конти, хотя последний никогда не испытывал к Граццини того уважения, на которое тот претендовал.

Граццини пожал плечами, презрительная улыбка все еще играла у него на губах. Кризи продолжал:

– Около шести лет назад Джино Фосселла, главный «капо» Милана, формально находившийся под контролем Конти, похитил ребенка, который был мне очень дорог, и во время похищения ранил меня так сильно, что я чуть было Богу душу не отдал. Позже похищенная девочка умерла. Я убил Фосселлу и всех его ближайших помощников, потому что был очень на него зол. Настолько зол, что готов был добраться до самой верхушки. Поэтому я и взорвал Конти и всех его подручных, кроме тебя.

– Все это мне хорошо известно, – нетерпеливо сказал Граццини.

– Хотя ты знаешь это, есть вещи, которые тебе, видимо, не дано понять. Сейчас я их тебе объясню. Я отправился в Палермо и разделался там с Кантареллой и всеми его прихвостнями. Потом я симулировал собственную смерть.

Граццини кивнул.

– С помощью твоего близкого приятеля – полковника Сатты.

– Это особой роли не играет. После смерти Кантареллы я решил, что отомстил. Ничего против тебя лично или «Коза ностры» в целом я не имею.

Итальянец снова холодно усмехнулся.

– Чтобы остановить вендетту, нужно согласие двух сторон. Ты доставил нам беспокойство и заплатишь за это. На этот раз симулировать собственную смерть тебе не удастся, можешь мне поверить.