А. Баантье - Убийца из Квартала красных фонарей

Заложив руки за спину, инспектор отдела по расследованию убийств амстердамской муниципальной полиции Декок стоял у окна в комнате детективов, или «дежурки», как называли ее постоянные обитатели. Помещение было полупустым, негостеприимным, находилось оно в старом, хотя и недавно отремонтированном полицейском участке на Вармез-стрит. Ладони инспектора были сцеплены, ноги расставлены на ширину плеч — эта поза казалась ему самой удобной: всегда можно медленно покачаться на каблуках.

Вид на улицу отчасти скрывали потоки воды, непрестанно бежавшие по оконному стеклу. Как всегда — дождь. Инспектор мрачно взирал на блестящие от воды крыши домов на противоположной стороне улицы. Внизу, по диагонали от него, на углу узенького переулка Корнер-алли, сточные трубы опять были плотно забиты всяческим мусором, набросанным Моше Селедочником, торговавшим типично голландской закуской с лотка. Иностранные туристы, с изумлением наблюдая, как этот тип проворно разделывает сырую селедку, обычно вздрагивали от брезгливости. Чик-чик — и вот голова отсечена, а брюхо выпотрошено, после чего покупатель может взять очищенную рыбину, обмакнуть ее в мелко нарезанный репчатый лук и, запрокинув голову, всего в пару приемов оставить только хвост. Каждый год голландцы потребляют рыбу тоннами…

В переулке всегда разносились «ароматы» тухлой селедки и прокисшего пива, проникавшие в полицейский участок и соседние дома. В участке эта вонь смешивалась еще и с тошнотворным сладковатым запахом дезинфицирующего средства, которым обязательно опрыскивались камеры в подвале.

Настроение у Декока было отвратительное. Объяснялось это тем, что начальник участка, комиссар Роос, срочно вызвал его из честно заслуженного отпуска, который старый сыщик по обыкновению проводил в провинции. Не успел Декок вернуться в город, как зарядил дождь. Меж тем в отпуске он наслаждался чистым небом и ярким солнцем, смакуя долгие спокойные прогулки по вересковым пустошам вместе с испытанным другом, добродушным боксером Флипом. Инспектор отлично загорел и на малолюдных просторах у восточной границы Нидерландов начал медленно, но верно забывать о преступлениях и других не менее «приятных» аспектах своей работы. Исторический центр Амстердама — так называемый Старый город — состоит из множества узких улочек и переулков, каналов и мостов. Он давно превратился в поистине ирреальный мир, созданный чьей-то нездоровой фантазией. Инспектор «утюжил» эту территорию более двадцати лет — и все двадцать, как во сне. Причем кошмарном. Как же хотелось забыть об этом хоть ненадолго!

Однако после столь неожиданной телеграммы комиссара Старый город, кривые переулки и грязные каналы вновь стали явью, и Декоку волей-неволей пришлось спуститься на грешную землю.

Пока они с женой собирали чемоданы, на западе набухли темные облака, а едва старая машина инспектора пересекла городскую черту Амстердама, дождь полил как из ведра. Его жена не проронила ни слова, лишь верный Флип неодобрительно повизгивал на заднем сиденье.

Неудивительно, что у Декока имелись самые веские основания для гнуснейшего расположения духа. Почему его никак не оставят в покое? Как же ему надоели все эти омерзительные убийства, неизменно привлекающие внимание желтой прессы, не знающей покоя в погоне за дешевой сенсацией! С возрастом Декок обнаружил, что теперь предпочитает заниматься мелочами, — например, расследованиями мошенничеств или квартирных краж, которыми можно заниматься самостоятельно, вдобавок без ненужной шумихи и ведя дело по своему усмотрению. Иногда, правда, с особо упорными подследственными приходилось изображать крутого сыщика, но инспектор никогда не перегибал палку.

В начале карьеры Декок только радовался, когда ему поручали трудное или важное дело. Но сейчас! В конце концов, он с лихвой заплатил свой долг обществу, которому столько лет служил верой и правдой. К тому же новое поколение детективов — жестких, напористых парней чуть за тридцать, атлетического телосложения — едва ли не всецело уповало на компьютеры, о которых эти ребята знали все и немножко больше. Такие молодчики процветали исключительно за счет современных технических достижений и благодаря результатам анализов криминалистической лаборатории. Они держались особняком, устраивали длительные дискуссии о психологических аспектах преступления, часами спорили о влиянии на личность уголовника наследственности и окружающей среды… Короче говоря, эти «спецы» обсасывали все и вся вплоть до последней мелочи.