А. Квиннел: Ночи «красных фонарей»

Престарелый лакей внес серебряный поднос с полными бокалами шампанского. Каждый взял себе по бокалу. Майкл отпил глоток и, в свою очередь, стал не таясь глазеть на остальных. Его и вправду удивило то, что епископ Капрезе был в пурпурной рясе, соответствовавшей его рангу. Он оказался выше, чем предполагал Майкл. Юноша посмотрел ему в глаза и подумал, что около полуночи он всадит между ними пулю. Взглянув в черное, немного вспотевшее лицо крупного негра, он безошибочно узнал в нем Анвара Хуссейна, стоявшего рядом с другим, заочно уже знакомым ему персонажем – Жаном Люком Донати.

Мужчины были в строгих костюмах, женщины – в длинных платьях или длинных юбках с блузками. Двум из них было немногим более двадцати, они были очень соблазнительны. Еще две были лет на десять старше и тоже выглядели вполне привлекательными. Оставшиеся три уже миновали пору расцвета; одна из них в прошлом, несомненно, была красавицей, двум другим уже не могла помочь никакая косметика. Кроме епископа, Хуссейна и Донати, Майкл не знал никого – ни женщин, ни еще двух одутловатых мужчин среднего возраста.

Он огляделся и сказал Джине:

– Чудесная комната, и дом, по всей видимости, прекрасный. Его хозяева тоже здесь?

Она с улыбкой покачала головой.

– В таких случаях, как этот, они уезжают отсюда на выходные.

Взяв его за руку, Джина подошла к епископу.

– Просто пожми ему руку и заведи светский разговор, – сказала она. – Никаких прямых вопросов не задавай. Минут через двадцать мы переоденемся и пойдем в часовню.

Обменявшись с епископом рукопожатием, Майкл снова заметил, что комната, где они собрались, прекрасна. Епископ кивнул и указал на картину, висевшую на ближайшей к ним стене. На ней был изображен какой-то ландшафт.

– Это не Караваджо, – улыбнувшись сказал он, – но полотно все равно очень ценное, и написано лет за сто до него. – Епископ заговорщически посмотрел на Джину и, понизив голос, сказал: – Очень рад, дорогая, что мы снова увиделись. Ваша красота так скрашивает наши редкие встречи. – Он сделал рукой жест в сторону Майкла. – И ваш молодой кавалер тоже добавляет блеска нашему собранию.

Майкл пожал руку всем остальным. Рукопожатие Донати было вялым, зато Хуссейн сжал его руку как тисками. Лакей внес легкие закуски. При взгляде на него Майкл решил, что он был бы вполне к месту на любом занудном светском приеме. Только Майкл собрался было подумать о том, что делать дальше, как рядом оказался Хуссейн, взял его под локоть и предложил пойти переодеваться.

Все стали выходить из комнаты в холл. Женщины поворачивали налево и по лестнице поднимались наверх. Джина бросила в его сторону ободряющий взгляд.

Мужчины прошли по коридору и стали заходить в расположенную справа дверь. За ней оказалась большая комната. На стенах висели гобелены, а на полу стояли обитые парчой банкетки. На них было разложено полдюжины черных сутан с капюшонами и поясами, на концах которых болтались кисточки. Рядом стояли черные сандалии всех размеров. Майкл взглянул в другой конец помещения и увидел две двери, которые описывал ему Рене. Он знал, что они вели в ванные комнаты, а ему необходимо было войти в правую.

Донати и Хуссейн без всякого стеснения стали снимать с себя одежду. Остальные последовали их примеру. Майкл помнил, что в ванную ему надо идти после того, как он облачится в сутану. Донати и Хуссейн разделись догола. Хуссейн взял одну из сутан и приложил ее к Майклу.

– Она будет вам впору, – с улыбкой сказал он. Потом собрал сутану в руках, поднял над головой Майкла и отпустил – она скользнула вдоль его тела до самого пола.

– Да, она мне как раз, – сказал Майкл и улыбнулся. – Мой портной вполне бы ее одобрил.

– А кто вам шьет? – спросил Донати.

Майкл взглянул на него в упор и проговорил:

– Меня просили не задавать никаких прямых вопросов и не отвечать на них.

И Донати, и Хусейн одобрительно кивнули. Майкл понял, что только что сдал экзамен. Он нашел пару сандалий, которые вроде бы подходили ему по размеру, сел на банкетку и завязал их на ногах.

Поднявшись, он сказал:

– Мне надо зайти в ванную… не думаю, что в часовне есть туалет. – Он слегка улыбнулся Хуссейну и немного сконфужено проговорил: – Должен признаться, я немного на взводе.

Улыбнувшись ему в ответ, Хуссейн указал на две двери.

Тут чуть не случилась катастрофа – еще один мужчина, тоже уже почти раздетый, направился к дверям. Майкл быстро подошел к нему и спросил: