Саймон Керник - Без пощады

Мантани продолжал пятиться, до окна оставалось совсем чуть-чуть. Человек на крыше уже встал и медленно приближался.

— Не будешь нам мешать, мы тебя отпустим, — сказал Мантани Дэниелсу. — Хотя после сегодняшнего за тобой должок… Нам нужны только Мерон и его бабенка.

Дэниелс сделал шаг вперед, потом еще один. Черный, удушающий дым стал заполнять комнату, треск пламени с нижнего этажа усилился.

— Сдвинься на дюйм, и она труп. — Мантани сильнее вдавил дуло дробовика ей в щеку, лицо за маской скривилось в звериный оскал. — Я убью ее, сука, знаешь, что убью.

Дэниелс сделал еще шаг.

— Что ты делаешь, Дэниелс? — Таким высоким голосом я в жизни не кричал. — Он же ее убьет!

— Нет, не убьет. Не убьешь ведь, Мантани? Потому что если убьешь, то и я тебя убью, а тебе неохота умирать.

Я и сам приблизился на шаг, мучительно пытаясь сообразить, что делать, и по-прежнему сжимая в руке нож.

— Не рискуй, Дэниелс! Это же моя жена!

— Дэниелс, я пришибу ее, ей-богу пришибу! Мне на нее насрать!

Второй бандит между тем добрался до окна, но, увидев пистолет в руке Дэниелса, сразу исчез. Мантани остановился, прислонившись спиной к подоконнику.

Кэйти не издавала ни звука. Ее челюсть тряслась, глаза округлились от страха. За годы совместной жизни я видел ее нервной, обеспокоенной, какой угодно — но никогда в таком ужасе.

Дым делался все гуще, с лестницы доносились шаги… мы угодили в западню. У меня началась дрожь в ногах. Я вспомнил о детях. Вспомнил день, когда родилась Клои, мой первенец; вспомнил, каким радостным было тогда лицо Кэйти. Вспомнил, как мы держали дочурку на руках после первого взвешивания. Счастливая молодая семья… И вот как все должно закончиться — в горящем, задымленном коттедже, с горечью измены на губах, по причине, которой мне уже не узнать никогда.

— Даю тебе последний шанс, Мантани. Убери оружие. Немедленно.

Дэниелс приблизился еще на шаг. От бывшего напарника его отделяло не больше шести футов. Хотя в голосе и чувствовалось напряжение, он оставался спокоен. Мантани чуть откинулся назад, словно пытаясь увеличить расстояние между собой и противником. Это выдавало его слабость, хотя обрез он держал по-прежнему крепко.

— Иди к черту, Дэниелс. Сам брось пушку. Вы окружены.

Выстрел оглушил меня и заставил подпрыгнуть.

Голову Мантани отбросило к окну, и стекло обильно забрызгала кровь. Дробовик дернулся и разрядился в потолок. Когда тело Мантани обмякло и повалилось на бок, Кэйти бросилась к Дэниелсу. Человек снаружи вскочил на ноги. В руке у него был пистолет, но вместо того чтобы им воспользоваться, он побежал по крыше, снова поскользнулся и исчез из виду. Дэниелс оттолкнул Кэйти и выпустил ему вслед еще одну пулю. Скорее всего она не достигла цели, потому что я услышал, как хрустнул водосточный желоб — видимо, бандит зацепил его, когда спрыгивал на землю.

— Живо отсюда! — заорал Дэниелс, обернувшись ко мне.

Я не заставил себя упрашивать и устремился к окну, через которое уже лезла Кэйти.

— Кто-то поднимается по лестнице, — бросил я Дэниелсу на бегу, закашлявшись от дыма, постепенно заполняющего комнату.

В этот момент в дверном проеме возник еще один человек в черном, с помповым ружьем в руках. Но он отличался от других. Во-первых, он был крупнее их — гораздо, гораздо крупнее, и даже густая пелена черного дыма не могла скрыть исходящее от него мрачное, невозмутимое спокойствие, словно вокруг не творилось ничего из ряда вон выходящего. Я мгновенно понял, что это и есть Ленч и что, если он нас зацапает, нам конец.

Дэниелс отпихнул меня, выстрелил и сгреб труп Мантани. Ленч в ответ пальнул из дробовика, разбив еще одно стекло, и скрылся за дверью. Дэниелс дернулся, но его не задело. Он потянул на себя труп и присел, используя его и одну из кроватей как прикрытие, и снова крикнул, чтобы я спасался.

Я одним прыжком перемахнул через подоконник, все еще крепко сжимая в руке нож. И тут Ленч снова выстрелил. Я шлепнулся животом на крышу и заскользил вниз по черепице, к водосточному желобу, отчаянно пытаясь зацепиться за что-нибудь свободной рукой. Кухня была прямо подо мной, чувствовался идущий оттуда жар; крыша могла вот-вот обрушиться, и если я останусь на ней, то полечу в самое пекло.

Кэйти оседлала конек крыши у самого фронтона, держась за кирпичный выступ, в нескольких футах надо мной. Ее взгляд был направлен направо и вниз — человек, свалившийся с крыши, уже вставал на ноги. Из-за угла показался еще один, четвертый, бандит, тоже вооруженный, и сразу стал в нас целиться. Из дома вновь раздались выстрелы — сначала дробовик, потом пистолет Дэниелса.