Михаил Зайцев - Наследник волхвов

Игнат дивился собственной мелочности, проклиная себя за вопиющую неблагодарность к спасительнице Судьбе, а Федор тем временем врезался с разбега в иллюзорный массив опушки. Затрещали сухие ветки, заволновались пушистые массы юной лесной поросли, поглотив пятнистую спину, скрыв коротко стриженный крепкий затылок. Треск ветвей слился воедино с трескотней автомата. Треск и трескотня удалялись в лес. Минула вечность, равная нескольким сотням свирепых секунд, и все стихло. И сквозь шуршащие помехи леса пробился сильный голос Федора, уверенный и спокойный, с едва уловимыми запятыми одышки:

— Эй, вы, там, расслабьтесь. Все в норме.

Игнат повел шеей, взглянул на Фокина. Витька болтался в путанице веревок, забавно улыбаясь заткнутым галстуком ртом.

Подобно Игнату, Витька расслабился, едва увидев, едва признав Федора. И, наверное, тоже думал о невесте.

Замечательно иметь старшего брата, вроде Федора — появляется блаженная возможность расслабиться, довериться более сильному и опытному, зная, что он тебя обязательно спасет, защитит либо отомстит за тебя. Обязательно отомстит!

Федор вышел из лесу. Богатырь с автоматом, в «разгрузке», с трофеем через плечо. В сгустившихся до черноты сумерках Игнату показалось, что на плече у Федора лежит волчья туша, когда же богатырь подошел поближе и опустил трофей наземь, Сергач увидел, что это староста.

— Убил? Федя, ты его застрелил, да?

— Жив заложник, дышит. — В руке спасителя возникло вороненое лезвие, нож аккуратно полоснул веревки, стиснувшие Игнату грудь. — В плече у гниды рана и шишка вместо заушного бугра, а в остальном — жив.

— Ха! И у меня за ухом шишка! Федя... прости, Федор...

— Да ладно! Зови «Федей», раз тебе так больше нравится. Разрешаю. — Штык-нож резанул узлы, задевая кору, бритвенной остроты лезвие крошило веревку на руках и ногах Сергача. — Долго ты, брат Сергач, с гнидой старостой политесы разводил. У меня палец на крючке затек.

— Ты все слышал?! Все видел?! Ты...

— Я на том бережку в засаде обосновался чуток позднее, чем Виктора к сосне привязали. Дерьмовый бережок, пологий, весь открытый, но и опасности оттуда не ждешь, в этом плюс. — Нож лихо орудовал, превращая змею-веревку в горсть веревочных червяков. — Не обижайтесь, ребятишки. Вам, понятно, не позавидуешь, довелось вам пережить не самые приятные в жизни моменты. С одной стороны, вы, мальчики, сами виноваты, с другой — без вашей детской самодеятельности и мне бы гнить в болоте. Не держите на меня обиду, мушкетеры, так было надо. Надо было досмотреть до конца, чем закончится комедия с оборотнем, прежде чем оказывать вам огневую и моральную поддержку. Жестоко, согласен, но вы — мальчики зрелые, и обошлось, слава богу, без инфарктов. Сергач, с остальными веревками сам справишься? Пойду освобождать Виктора. Справишься?

— Справлюсь, я в порядке. Иди...

"...Итак, через пару часов после обнаружения окровавленного удостоверения Андрея Федор отдал приказ двум салагам ждать его до утра, а потом, если он не вернется, линять в Москву. Проинструктировал салажат и отправился брать «языка».

Передвигаясь скрытно, лесом, Федор вышел к окрестностям Еритницы и устроил в молодом березнячке на господствующей возвышенности наблюдательный пункт. При помощи высококлассной оптики диверсант следил за деревенской жизнью, искал подходящую кандидатуру на роль «языка».

Обстоятельства складывались чрезвычайно удачно — через некоторое время за околицу вышел пресловутый староста. В гордом одиночестве староста не спеша производил инспекцию пашни и огородов, дал собою налюбоваться вдоволь, после чего двинул к лесу. Но, к великому сожалению Федора Васильевича, направился идеальный для него пленник к деревьям с другой стороны деревни. Пришлось Федору срочно сниматься с места и огибать Еритницу в темпе образцово-показательного марш-броска. Федор еле успел зафиксировать точку вхождения «объекта» в «зеленку», однако успел и, как выразился Василич, «сел ему на хвост». Опытный следопыт, Федор Васильевич «вел объект», постепенно сокращая дистанцию отрыва, ровно 63 минуты, время он засек. На 64-й минуте преследования впереди показалась искомая сутулая спина. К тому времени лесная тропинка, по которой гулял «объект» и вдоль которой бесшумно трусил диверсант, его настигая, сузилась, завиляла меж мшистых кочек, деревца кругом сделались сплошь хилыми да чахлыми, но и приличные деревья еще попадались, правда, в некотором отдалении.