Михаил Зайцев: Час волкодава

— Ира, я... — Чумаков отодвинул тарелку, где еще осталось с десяток дымящихся аппетитных пельменей, и встал с кресла. — Ира, я хочу тебе сказать...

В дверь позвонили. Длинный звонок и два коротких.

— Миш, иди открой, ладно? — ничуть не удивившись, попросила Ира.

— А кто это? Ты разве еще кого-то ждешь?

— А что? Забыла сказать про Диму? Вот дуреха. И столовый прибор забыла для Димы поставить. Мы познакомились осенью. Он... он хороший. Вы подружитесь. Пойди открой, я себя пока в порядок приведу.

Ира достала из кармашка дешевых джинсов аккуратно отглаженный платочек и принялась утирать глаза. А Миша, ошарашенный и опустошенный, поплелся открывать дверь.

Дмитрий Юльевич Антонов — так он представился. Его-то как раз Ира предупредила, что ждет к семи в гости «старого друга». Дима обещал быть «ровно к девятнадцати», но опоздал и «нижайше просил прощения». Вел себя Дима шумно и весело. К бутылке шампанского на столе добавился коньяк, к тортику — огромная коробка конфет, а к букету «калов» — целая охапка пунцовых роз. С Мишей Дима держался крайне любезно и доброжелательно, игнорируя косые взгляды Чумакова. С Ирой обращался как с королевой. Она, в свою очередь, смотрела на него с обожанием.

Вечер плавно перешел в ночь. Допили коньяк, причем в основном пил Миша, Дима лишь подливал. Пепельница переполнилась окурками, опять же по вине более Чумакова, чем Антонова, и тарелки неряшливо блестели тонкой пленочкой засохшего жира.

— Пойду чай поставлю. — Ира вспорхнула из-за стола, подхватила скользкие тарелки, пустую бутылку. — Не скучайте без меня.

— Не будем! — широко улыбнулся Дима, показав идеально ровные белоснежные зубы. — Правда, Майкл?

Миша промолчал. Стук каблучков по рассохшемуся паркету быстро затих, в недрах квартиры глухо хлопнула кухонная дверь, открытая, искренняя улыбка тотчас стерлась с красивого мужественного лица господина Антонова.

— Майкл, спросить тебя хочу...

— Спрашивай. — Миша поднял глаза, встретился с жестким, почти злобным взглядом Дмитрия Юльевича. Выдержал его взгляд, усмехнулся уголком губ. — Спрашивай, не стесняйся.

— Ты чего? Виды на Ирку имеешь? Скажи честно.

— А твое какое дело?

— А я на ней жениться хочу.

— Хотеть не вредно.

— Ошибаешься, Майкл. Иногда очень даже вредно. Можно и по хотелке схлопотать.

— Пугаешь?

— Предупреждаю. Слиняй в туман, Майкл, не путайся под ногами.

— Шел бы ты, Дима, знаешь куда?

— Догадываюсь... Значит, не отступишься?

— Не-а.

— Значит, будем соперничать? — Дима неожиданно помягчел, оттаял лицом. Улыбнулся, как и минуту назад, доброжелательно и открыто. — Ха! Давай, Майкл, рыцарский турнир устроим или лучше дуэль, а? Не возражаешь?

— Давай. — Миша остался вполне серьезен.

— Ох-ха-ха! Да ну тебя, чумной! — рассмеялся Дима абсолютно беззлобно. — Правильная у тебя фамилия — Чумаков. В десятку. Давай-ка лучше выпьем еще! Коньяка нет? Кончился. Хлебнем, Майкл, шампанского. По-гусарски!

Дима разлил шипучий напиток по бокалам, хитро прищурился и, похохатывая, произнес тост:

— Хе! Выпьем, старик, за даму наших сердец! Где и когда? А? Майкл? Банкуй.

— Не понял я. — Миша немного расслабился, чокнулся с Димой, отхлебнул шампанского. — Не въехал я на предмет «что, где, когда». О чем ты?

— О дуэли, — лукаво подмигнул Дима.

— Ты прикалываешь или серьезно? Если серьезно, не по пьяни, то...

— Адресок свой назови, старичок. Завтра с тобой созвонюсь, встретимся и поговорим на трезвую голову. Тет-на-тет. Идет?

— Держи. — Миша достал из пиджачного кармана визитку, протянул картонный прямоугольник красавцу, сидевшему напротив. — Там внизу мой домашний адрес и телефон.

— "ЦКБ. Ветеринар Чумаков..." — вслух прочитал надпись на визитке Дима и засмеялся громче прежнего. — Ух-ха-хы! Ну, ты даешь! Это что? В натуре ЦКБ или прикол такой?

Ответить Миша не успел. В комнату вошла Ирина с внушительного вида подносом. На подносе стояли чайник, чашки, коробка с тортом. Дима без промедления вскочил со стула (кресла ему не хватило, кресел было всего два в комнате) и кинулся к даме на подмогу, на ходу пряча Мишину визитку в задний карман педантично отглаженных твидовых брюк.

Во время чаепития общая непринужденная беседа мало-помалу перетекла в диалог Ирины и Михаила, а потом и вовсе в монолог Чумакова. Миша рассказывал Ире о романе жены и норвежского дедушки, о разводе, об отъезде бывшей жены за бугор. О том, о чем ему совершенно не хотелось говорить. Но Ира спрашивала, и пришлось отвечать.