Джим Томпсон - Кромешная ночь

— Ой, да ну, Карл! Ну, ты уж слишком!

— Ну да, слишком, — согласился я. — Но это я, чтобы донести идею. Это сделает кто-то такой, кого и заподозрить-то невозможно.

— Карл…

Сощурившись, она смотрела на меня внимательно и настороженно.

— Что, Фэй? — отозвался я.

— А ты… Что, если… если…

— Что «если» — что? — спросил я.

Смотрю, она опять уставилась на меня тем же оторопело-настороженным взглядом. Потом неожиданно усмехнулась и вскочила на ноги.

— Гос-споди! — воскликнула она. — Все Джейк да Джейк, у меня у самой скоро мозга за мозгу заскочит! Слушай, Карл. Ты в школу-то на этой неделе собираешься?

Я покачал головой. Делать ей втык за подслушивание было лень.

— В общем, так: у Руфи завтра первый урок в девять, так что, если хочешь поспеть к завтраку, спускайся к восьми. Но можешь и сам себе кофе сварить, когда встанешь. Сообразишь к нему каких-нибудь бутербродов. Сама я обычно так и делаю.

— Спасибо, — сказал я. — Утром посмотрю по самочувствию.

После этого она ушла. Я отворил окно и вновь вытянулся на кровати. Следовало бы принять ванну, но до этого я еще внутренне не дозрел. Не дозрел до такой малости, как раздеться и пройти несколько шагов по коридору к ванной комнате.

Я неподвижно лежал, изо всех сил храня эту неподвижность наперекор позыву встать и глянуть в зеркало. Спокуха! Не бери в голову! Нельзя бежать на рекорд с песком в ботинках. Закрыл глаза, стал осматривать себя внутренним взором.

Вдруг даже испугался. Это было все равно что осматривать кого-то другого.

Вообще-то, я таким саморазглядыванием занимался уже сотни раз, и каждый раз обнаруживал нечто новое. Хотя то, что предположительно видят другие, меня, по большому счету, скорее, успокаивало: «А что? Вполне славный такой пацанчик. Ни у кого и справок наводить не надо: порядочный, нормальный хлопец».

Я и теперь сделал такой же вывод, и по телу почему-то пробежали мурашки. Сосредоточил мысли на зубах и других тонких моментах, хотя и понимал, что все это пустяки. Но все равно заставил себя еще раз об этом подумать.

Я чувствовал себя куда безопаснее, полагая, что все зависит именно от этого, а не от… от чего?

…Так: зубы, контактные линзы. Загорелое, вполне здоровое на вид лицо. С весом тоже порядок. Увеличенный рост… Причем всего лишь часть этого увеличения достигнута за счет туфлей на каблуке и толстой пористой подошве, какие я ношу с 1943 года. Когда удалось наконец стряхнуть с себя бациллу, я очень распрямился. Ну да, стряхнул… вот только до конца ли? Вдруг заболею прямо сейчас? Да так, что не смогу выполнить задание. Босс будет недоволен. Вот с погоняловом тоже вопрос: Чарльз Бигер — Карл Бигелоу. Да ну! Нет вопроса. Во-первых, какая разница? Ничуть не лучше было бы назваться Честером Беллоузом или Чонси Биллингслеем, потому что брать пришлось бы все равно только с этой полки. От настоящего имени далеко отходить нельзя — вы, кстати, это тоже учтите. То есть попытка не пытка, но на этом пути можно и шею свернуть. Есть, в частности, такая вещь, как метки прачечной. Еще можно проколоться, автоматом ответив, когда окликнут. Да мало ли…

Так что ошибок я не наделал. Да и вообще. Но Босс все же нашел меня! Хотя тоже никогда прежде в глаза не видел, а точно угадал, куда за мной послать. А коли разыскать меня удалось Боссу, то…

Я прикурил сигарету, тут же загасил ее, вновь откинулся на подушки.

Босс! Босс вообще не считается. Ошибок я не наделал и не наделаю. Распишу все как по нотам и отход себе обеспечу — что, вообще-то, самое трудное. Потому что, как бы гладко все ни прокатило, некоторой сумятицы не избежать. И вернейший способ спалиться — это если попытаешься сделать ноги. Все карты Боссу этим спутаешь. И тогда если не они тебя ухайдакают, то он.

Так что… Мной начала овладевать дремота.

Нет. Не расслабляться. Ни на секунду нельзя выпускать вожжи. Не болеть. И всех нахлестывать, всех: миссис Уинрой использовать прямо, остальных косвенно. Они все должны быть подо мной. Они должны твердо знать , что я не способен сделать то, что я должен сделать. Боссу нет необходимости за мной следить. Проследят они. Они все не спускают с меня глаз, следят, чтобы я все сделал правильно, и… следят, следят… а я… всегда на стреме…

… На тротуарах узкой улицы народ. Много народу, чуть ли не толпа, а все равно одиноко. Все спешат по своим делам, смеются, болтают и радуются жизни, но все равно все следят за мной. Смотрят, как я крадусь за Джейком, а Босс крадется за мной. Я весь в поту, задыхаюсь, потому что я давно на этой улице, я устал. А они все время заслоняют от меня Джейка, все время кто-то встревает между ним и мной, зато между мной и Боссом — никого. Меня, только меня все стараются сбить с толку. А я… я чувствую во рту вкус черной вязкой слабости, слышу, как трещат и подламываются стойки усадочной крепи, фонарь у меня на каске мигает, мигает… Одного из мерзавцев удается схватить. Крепко держу его (ее?), мы падаем, катаемся по забою, так что я..