Гехерти дернул плечом.
— К счастью, так далеко еще не заходило. Есть места, куда мы их помещаем, если они возвращаются к прошлому. Правительство США с удовольствием разрешает нам добавить одну или две строки к регистрационным спискам одной из находящихся у них на содержании полуофициальных тюрем. К примеру, пока мы смотрим сквозь пальцы на посадку в наших аэропортах для дозаправки их самолетов с чрезвычайным грузом. Это… удобно.
— И порочно.
— Нет, — терпеливо проговорил он. — Порочно то, что они делают. А то, что мы делаем, — это прагматично. Если бы стало известно, что мы намеренно освобождаем убийц под новыми именами, сфальсифицировав их смерть, то это привело бы к отставке правительства. Нынешний министр и бывшие госсекретари за последние двадцать лет были бы вызваны для ответа в Центральный лондонский суд. Вы не представляете последствия — и политические, и общественные. Такое нельзя допустить.
— «Пусть восторжествует правосудие, хотя бы небеса пали на землю», — тихо процитировал Лэпсли.
Гехерти поджал губы: первый знак сильного волнения, который Лэпсли увидел на его лице.
— Я изучал классическую литературу в Оксфорде, главный детектив-инспектор Лэпсли. Я тоже могу подобрать цитату к любой ситуации или мнению. И вы тратите время, которое я мог бы направить на поиски Мэдлин Поул.
— А как же те тринадцать женщин, которых она уже убила? И как быть с женщиной, за которой она, возможно, сейчас охотится? Разве они ничего не заслуживают?
Гехерти двинул головой, словно отгоняя муху.
— Они мертвы, и у них нет родных или близких. Не осталось заинтересованных лиц, и Мэдлин Поул за совершенное будет наказана нами. Что еще?
— Уже то, что вы задаете этот вопрос, доказывает, что у вас нет полномочий на него отвечать, — усмехнулся Лэпсли.
Гехерти опустил руку в карман пиджака и вытащил лист бумаги, сложенный дважды в длинный прямоугольник.
— Это адресованное вам письмо главного детектива-суперинтенданта Роуза. В нем вы отстраняетесь от ведения этого дела.
— Оно не имеет силы, пока я его не прочел, — ответил Лэпсли, повернулся и вышел из офиса.
— Не глупите, — бросил Гехерти. — Если мне придется выйти за вами, там найдется дюжина свидетелей, готовых подтвердить, что я вручил вам письмо.
— Первый шаг всегда самый трудный, — ответил Лэпсли и захлопнул за собой дверь кабинета. Повернувшись, он быстро запер дверь ключом, который ранее одолжил у помощницы Роуза.
Ручка двери дернулась — Гехерти попытался открыть ее, потом дернулась еще раз, но уже сильнее. Лэпсли слышал, как застонал замок, когда Гехерти навалился на дверь всем телом. Он не ругался, не кричал, а лишь молча старался сломать замок.
Помощница начальника полиции Роуза, открыв рот, наблюдала за происходящим из-за своего стола.
— Я не знаю, как он проник в здание, — изобразил искренность Лэпсли, — но нужно, чтобы он оставался там, пока не приедут санитары из психиатрической больницы. — Он потянулся, поднял трубку ее телефона и нажал на кнопку, которая, как он знал, должна соединить его с кабинетом Роуза. За запертой дверью, которая яростно сотрясалась, зазвонил телефон. — Пусть звонит, пока он не ответит, — продолжал Лэпсли, — а потом просто положите трубку на стол. Я хочу, чтобы эта линия была заблокирована. — Заметив недоумение в глазах помощницы, добавил: — Он известен своей привычкой делать непристойные звонки с телефонов важных персон. Постарайтесь не слушать… это лишь расстроит вас. Я иду за помощью.
Он быстро вышел, унося с собой ключ.
Когда он оказался в фойе, из лифта вышла Эмма Брэдбери.
— Босс, я как раз вас ищу.
— Что случилось?
— Запрашиваемые вами списки одиноких пожилых женщин в прибрежных районах Эссекса приходят из всех гостиниц, контор по недвижимости и прочих мест, куда направлялись запросы. Они приходят по факсу, по электронной почте, их диктуют по телефону. Я попросила одного из констеблей сверять их с именами убитых женщин. Одно совпало сразу — Дэйзи Уилсон. Она, как оказалось, сняла квартиру в Лейстон-бай-Нейз пару месяцев назад, несмотря на то что лежит на полке в морге доктора Катералл.
Лэпсли кивнул:
— Это место, где она выросла. Там все и началось. Что заставило ее вернуться?
У Эммы был такой вид, словно он только что вынул из шляпы кролика.
— Откуда вы знаете, что она там выросла?
— Нет времени объяснять. Я сейчас же туда еду. Сбросьте мне адрес, подчистите здесь все и приезжайте ко мне в Лейстон-бай-Нейз. И никому не говорите, куда я уехал и зачем.
Читать дальше