Владимир Саньков - Путь хитреца

Пока слушал, его лицо наливалось краской цвета ярости. Волчара взвел курок и направил пистолет на привязанного к батарее пленника.

— Фамилия!

Артем верил в то, что Седой не ошибется. Он дал всю необходимую информацию, чтобы тот мог найти правильный ответ. Дорохов был хозяином «Норстали». Но дорогую для него ошибку все же исключить было нельзя. Черный дрожащий кружок смертоносного оружия в упор целился в его лоб. Артем набрал полную грудь воздуха и сжался. Больше ничего сделать он уже не мог.

— Где встретимся? — Волчара расслабился и убрал пистолет.

Артем выдохнул.

— А этих внизу как пройдем? — спросил Снурф.

— Через окно, бля, — ответил Волчара, — чтобы не видели. А Злыдень машину перекинет на другую улицу.

Берестагу отвязали от батареи и прицепили наручниками к Снурфу. Он поднялся на ноги. За окном частный сектор. Значит, за МКАДом. Выбрались в окно и втроем огородами по снегу побрели к параллельной улице. Долговязый Злыдень уже подогнал старенький УАЗик.

— Как они отреагировали? — спросил Волчара Злыдня, имея в виду «подстраховщиков».

— Нормально. Я сказал, за сигаретами.

Полтора часа тряслись по узким разбитым дорогам. Когда подъехали к автозаправке ТНК где-то в Очаково, там уже стоял «кайен» Седого. Как и договорились, с ним был только шофер. Пленника освободили, вернув телефон, ключи и документы. Натаныч вышел навстречу и обнял Артема.

— Дорогой, с тобой все в порядке?

— Спасибо, — прошептал Артем, понимая, что лучшего друга в его жизни никогда не было и, наверное, уже не будет. В Седом была важна не только его способность пойти на риск ради близкого, но и мудрость, позволяющая оказать неоценимую помощь в трудной ситуации. Он просто бросил дела и сделал все как надо. Так, как не смог бы, наверное, никто.

Похитители стояли сзади. Они беспокойно оглядывались, держа правые руки на рукоятках пистолетов. Артем отпустил Натаныча и встал рядом.

— Отправляйтесь в часть, — сказал Седой «беретам», — ваш командир скажет о дальнейших действиях.

— Вы знаете… — начал Волчара.

— Я все уже знаю. Командира не бойтесь, он на вашей стороне. Остальное я улажу.

По дороге, внимательно выслушав рассказ Берестаги, Седой похвалил:

— Молодец, мой мальчик. Все правильно сделал. Слушай, парней мы обманули, но через несколько минут и они, и их командир будут знать правду. На заводе тебе появляться нельзя. Выследят, и я уже не смогу помочь.

— Я не могу бросить дело.

— Важный заказ?

— Да я себя потом буду ненавидеть. Нельзя позволить им влиять на мою жизнь! Ошибся, но не беспокойтесь, этого больше не повторится.

— Ты рискуешь жизнью, мой дорогой.

— У меня есть время. Я их переиграю.

— Хорошо, давай так. Ты знаешь, как я за тебя волнуюсь. Если дело так важно, дашь мне весь расклад, мой человек сделает работу вместо тебя. И не хуже тебя! Ты будешь на телефоне.

— Спасибо вам, Георгий Натанович. Я сам. Опасности нет.

— Ну и упертый же ты! — всплеснул руками Седой, и Артему бросился в глаза теперь уже голубоватый отблеск его перстня. «У стариков свои причуды», — подумал недавний пленник.

Он попросил высадить его на Ленинском и поймал такси. По дороге Артем перебрал события проходящего дня. И теперь, когда опасность для жизни отступила, на поверхность выплыла мысль о Ромашке. Несмотря на проведенные «мероприятия», между ними еще оставалась, пусть не толстая, но все же ледяная стена.

«Такой шанс нельзя упустить. Лучше разом сломать, чем оттаивать», — улыбаясь, прикинул Артем.

Ярославцева Катя возвращалась домой после рабочего дня. Она легко выпорхнула из перехода и через небольшой скверик направилась к своей многоэтажке. Дворники старательно размели выпавший ранее снег, и теперь пешеходные дорожки чернели проталинами. От станции метро за ней шел человек. Когда они вошли в сквер, он махнул рукой, показав на нее кому-то. Но Катя ничего не замечала. Она думала о Берестаге. В последнее время это случалось нередко.

Когда перед ней со скамейки поднялись три бомжеватого вида мужские фигуры, Катя замедлила шаг и беспокойно зыркнула глазами по сторонам в поисках людей, к которым можно обратиться за помощью.

Небритый мужик с красным лицом в грязной поношенной куртке сделал быстрый шаг навстречу и жестко схватился за ее сумочку:

— Тихо! А то пырну.

Ее бросило в жар. Пальцы, как в судороге, медленно разжались.

— Эге-гей, мужики, тут занято! — услышала она чей-то голос. — Ваша кабинка рядом!