Нора Робертс - Искушение злом

Сделав короткий вдох, Кэм изо всех сил постарался свести ей руки за головой. — Стойте! — Приказал он, пытаясь извлечь наручники. — Я сказал стойте. Я полицейский. Я сказал, я черт-побери полицейский.

Наконец дошло. Она достаточно извернулась, чтобы посмотреть ему в лицо в полоске света из спальни. Она увидела немного вьющиеся темные волосы, чуть-чуть длинноватые, щетину на загорелом лице, плотно прикрывшую прекрасные скулы. «Хороший рот, — подумала она, будучи до конца художницей. — Прекрасные глаза, — хотя в темноте она не могла четко разглядеть цвет». От него исходил легкий запах пота, чистый, ясный запах пота, вовсе не враждебный. Его тело, крепко прижатое к ней, чтобы не дать ей двигаться, было поджарым и мускулистым.

Он не был похож на психа или ненормального бандита. Но…

Она изучала его, стараясь восстановить дыхание. — Полиция?

— Именно.

И, хотя она лежала, распростертая на спине, ей было приятно, что ему было трудно дышать. — Покажите ваш значок.

Он был по-прежнему осторожен. Хотя, сжав запястье, он заставил ее выпустить ключи, у нее еще были зубы и ногти. — Он на мне. В этом положении наверное отпечатался на вашей груди.

При других обстоятельствах она наверное поразилась бы его злобной интонации. — Покажите.

— Хорошо. Я встану, медленно. — У него слова с делом не расходились. Продолжая смотреть ей в глаза, он откинулся назад и одной рукой взялся за значок, приколотый на рубашке.

Клер метнула взгляд на металлическую звезду. — Я такой могу купить в магазине сувениров.

— Удостоверение в бумажнике. Достать? Она кивнула, наблюдая за ним также пристально, как он за ней. Двумя пальцами он залез в боковой карман штанов и достал раскрытый бумажник. Клер отодвинулась, затем взяла удостоверение в руки. Она подставила бумажник в полоску света. Изучила удостоверение, посмотрела на имя и фотографию.

— Кэмерон Рафферти? — Она взглянула на него, затем посмотрела в темноте.

— Вы Кэмерон Рафферти?

— Верно. Я здесь шериф.

— О, Боже. — Она захихикала, удивив его. — Ну тогда я испанский летчик. — Она смеялась, пока слезы не потекли у нее по щекам. Пораженный, Кэм посветил фонарем ей в лицо. — Посмотри получше, — предложила она. — Давай Рафферти, ты что меня не узнаешь?

Он осветил ее черты лица. Это были ее глаза, золотые и излучавшие неподдельный восторг, это встряхнуло память. — Клер? Клер Кимболл? — Он громко расхохотался. — Да чтоб мне сдохнуть.

— Да, это правда.

Он улыбнулся ей.

— Ну, добро пожаловать домой, Худышка.

— Ну так как ты, Клер?

Они сидели на ступеньках с двумя бутылками теплого пива «Бекс», которые Клер подхватила во время блужданий по Пенсильвании. Расслабившись она повела плечами, запрокинув бутылку. Пиво и прохладная ночь снимали усталость вождения.

— Да ничего. — Ее взгляд опустился на значок на его рубашке. Глаза наполнились смехом. — Шериф.

Кэм вытянул ноги в ковбойских сапогах и скрестил их.

— Насколько я понимаю Блэйр не рассказал о том, что я занял место Паркера.

— Нет. — Она отпила немного, затем сделала жест бутылкой. — Братья никогда сестренкам не рассказывают интересные сплетни. Такой порядок.

— Я это запомню.

— Ну а где Паркер? В гробу переворачивается, потому что не перенес бы увидев тебя в своем кресле?

— Во Флориде. — Он достал пачку сигарет и предложил ей. — Снял значок, собрал вещи и отправился на юг. — Когда он зажег зажигалку, Клер вытянулась, и дотронулась кончиком сигареты до пламени. В свете огня они изучали друг друга.

— Просто так и уехал? — спросила она, выпуская дым.

— Ага. Я узнал, что место свободно и решил попробовать.

— Ты в Вашингтоне жил, правда?

— Да.

Клер откинулась на перила, глаза ее выражали пытливость и интерес.

— Полицейский. Я все время думала, что Блэйр стал крутым. Кто мог подумать, что «Дикарь» Кэмерон Рафферти окажется на стороне законности и порядка?

— Мне всегда нравилось делать неожиданные вещи. — Он продолжал смотреть ей в глаза, поднимая бутылку и делая глоток. — Ты хорошо выглядишь. Худышка. Очень хорошо.

Она сморщила нос, услышав старое прозвище. Хоть оно и не было таким обидным как остальные — Жердь, Струна, Комариная задница — приставшие к ней в годы юности, оно напомнило о времени, когда она заполняла пустоты лифчика и выпивала галлоны протеинового напитка.

— Не надо это говорить с таким удивлением.

— Последний раз, когда я тебя видел, тебе было сколько? Пятнадцать, шестнадцать?