Аллан Фолсом - Завет Макиавелли

— Спасибо за откровенность, — кивнул Мартен миролюбиво. — Последний вопрос: вы интересовались, не упоминала ли Каролина «тех ведьм» перед смертью. Вы думали, она может знать… Почему?

— Из-за… — Деми осеклась.

Официант снова появился у столика, наполняя бокалы, уже в третий раз. Бутылка опустела.

— Еще шампанского? — спросил он. — Или желаете чего-нибудь другого?

— Нет, спасибо, — опять отказался Мартен.

Улыбнувшись Деми, официант удалился.

— Так почему? — напомнил Мартен, подождав, когда официант отойдет подальше.

— Из-за ее доктора.

— Стивенсон?

— Да.

Выудив из сумочки ручку, Деми принялась чиркать по бумажной салфетке.

— Вот, смотрите. — Она протянула салфетку Мартену.

Мартен судорожно вздохнул, разглядев характерный крест. Татуировка на большом пальце Мерримена Фокса. Изображение, по которому удалось так легко опознать «седоволосого человека». Человека, вселившего смертный страх в Каролину.

— Это знак Альдебарана, тусклой красной звездочки в левом глазу Тельца, — объяснила Деми. — С давних пор астрологи считают Альдебаран источником могущества и счастья. Его также называют «Глазом Бога».

— При чем тут доктор Стивенсон?

— А у нее такая же татуировка. На левом большом пальце; такая маленькая, что трудно разглядеть.

— Как и у Фокса… — поразился Мартен.

— Я знаю. Кристина тоже.

— Какое отношение татуировка имеет к «тем ведьмам»?

— Знак общества, в которое вступила моя сестра.

— Что же, Фокс и Стивенсон — колдун и ведьма?

— Ну… не знаю. Только у моей сестры была такая же. Скажите: почему столь разные люди имеют знак Альдебарана на большом пальце? И все — на левом?

— А Каролина? Вы подумали, она может знать о ведьмах. С чего бы? Я держал ее руки в своих — они совершенно чистые.

— Она умирала, и рядом с ней были оба: Фокс и Стивенсон. Не знаю насчет ритуалов, но вдруг она тоже… что-нибудь знала. А если боялась, могла поделиться страхами с кем-то, кому целиком и полностью доверяла. Сказать по правде, видно было, что это вы. Отсюда мой вопрос.

— Про ведьм она не сказала ни слова.

— Значит, я ошиблась. Или секрет ушел в могилу вместе с ней.

— А у преподобного Бека знака Альдебарана нет?

— Вы на его руки смотрели?

— У него нарушение пигментации — витилиго. Белые пятна… Хотите сказать, татуировку нелегко было бы разглядеть, даже если она там есть?

— Вот именно.

— И вы не знаете, принадлежит он к тайному обществу или нет.

— Не знаю. Но какое-то отношение почти наверняка имеет.

— Расскажите побольше о «ведьмах». Кто они? Поклонники Сатаны, религиозные экстремисты? Или, судя по Мерримену Фоксу, тайная военизированная организация?

— Имя Николо Макиавелли вам что-нибудь говорит?

— Того самого?..

— Да.

— Жил во Флоренции, если мне не изменяет память, в шестнадцатом веке. Прославился книгой «Государь». Руководство о том, как взойдет на вершину власти и удержаться там; согласно Макиавелли, соображения морального порядка не могут становиться на пути политической целесообразности. Превосходный самоучитель для диктатора.

— Хорошо сказано, — кивнула Деми.

— Какое отношение Макиавелли имеет к «ведьмам»?

— Говорят, будто на смертном одре он написал приложение к «Государю». Еще один подход к достижению власти, основанный на «необходимом условии», как он это называл. Необходимость состоит в создании тайного общества, связанного круговой порукой. Братство должно быть повязано кровью благодаря участию каждого в ритуальном убийстве. Человеческая жертва представляет собой сложный ритуал, отправляемый раз в году в уединенном месте, лучше всего — в церкви. Участников записывают в тщательно сберегаемый журнал: дата проведения церемонии, полное имя и дата рождения, подпись и отпечаток большого пальца, увлажненного собственной кровью. Указываются также имя жертвы и способ умерщвления. Таким образом, подтверждается личное присутствие, верность обществу и добровольность участия в жертвоприношении. Предание журнала гласности означает гибель для всех, и потому документ является фундаментом власти общества. После окончания ритуала и регистрации участников обсуждается повестка дня и стратегические планы на ближайший год. Члены кровавого братства могут планировать все, что угодно, не опасаясь предательства. Те, кто знаком с историей, полагают, что, если приложение и было когда-либо написано, до «целевой аудитории» оно не дошло. Приложение создавалось как инструмент объединения флорентийцев, угнетенных тиранией семьи Медичи, но попало в Рим — в руки некоего влиятельного политического союза. Этот союз использует работу Макиавелли не первый век, добиваясь собственных политических целей. Среди немногих специалистов документ известен как «Завет» Макиавелли.