Аллан Фолсом - Завет Макиавелли

— Не так плохо для государственного служащего на пенсии, — осклабился Берд. — Присаживайся. Что будешь пить?

— Право, не знаю. За сегодняшний день чего только не перепробовал. Воду или кофе, пожалуй. Черный, если можно.

— Еще как можно!

Подмигнув, Берд нажал на кнопку интеркома. Перейдя на испанский, он потребовал кофе, потом опустился в свободное кресло.

На восьмом десятке Эван Берд одевался просто. Под кремовыми брюками и такого же цвета свитером угадывалось брюшко, но полнота не выглядела болезненной. Длинные седые волосы и элегантные бачки практически не изменились за долгие годы. Берд работал на телевидении и вращался в кругах вашингтонской политики почти сорок лет, пока не уехал в Испанию. Но даже сейчас его коллекции визитных карточек позавидовал бы иной вашингтонский инсайдер. Практически он знал всех, кого стоит знать, и влияние его оставалось весьма значительным, хотя с виду и не скажешь.

— Ну, и как оно? Трудный день? — спросил Берд.

— Даже не знаю. — Харрис перевел взгляд на огонь в камине. — Испания полна противоречий. Премьер-министр — неплохой парень: добрее, пожалуй, чем следовало бы, и слишком социалист, чтобы подтолкнуть в нужную сторону экономику. Но те, с кем мы обедали, — народ серьезный. Консерватизм они полагают чертой национального характера. Не против, чтобы в них вкладывали деньги, но и сами способны на инвестиции. Лидеры делового мира Испании хотят занимать достойное место на глобальном рынке, наравне со всеми. По этой и другим причинам отношения со своими политиками у них сложные; премьеру, однако, хватило характера их пригласить. Не откажешь в честности и смелости. Ну, и есть проблемы, общие для всех: терроризм, например. Кто знает, где оно взорвется завтра? Осторожничают…

— А Франция и Германия?

— Ты же читаешь газеты, Эван. Телевизор смотришь… Наверняка видишь не хуже меня. Плохи дела.

— Что собираешься предпринять?

— Не знаю. — Президент отвел взгляд, но совсем ненадолго. — Решительно не знаю.

— Ваш кофе, сэр! — чирикнул интерком по-испански.

— Gracias, — ответил Берд, вставая с кресла. — Пойдем, Джон. Выпьем кофе в гостиной.

Глядя, как поднимается на ноги президент Харрис, Берд широко улыбался.

— Я приготовил тебе сюрприз.

— Можно потом, Эван? — простонал президент. — Я слишком устал, и сегодня особенно.

— Не бойся. Тебе понравится.

В гостиной ожидали семь человек, и ни одного нового лица. Вице-президент Соединенных Штатов Гамильтон Роджерс, государственный секретарь Дэвид Чаплин, министр обороны Теренс Лэнгдон, председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал ВВС США Честер Китон и те, с кем Харрис расстался в Риме: руководитель президентского штаба Том Каррен, старший политический советник Джейк Лоу и советник по национальной безопасности доктор Джеймс Маршалл.

Переступив порог последним, Эван Берд закрыл дверь.

— Действительно редкий сюрприз, джентльмены, — заметил Харрис спокойно, стараясь не выказывать удивления. — Чему обязан?..

— Мистер президент! — начал Лоу. — Как вам известно, саммит НАТО в Варшаве состоится в ближайшие дни. Ранее, когда мы вводили войска в Ирак, вызывая недовольство Франции и Германии, наши люди еще не успели занять нужные места. Теперь они готовы. Информированность и надежность наших друзей заслуживает полного доверия.

— Каких друзей? О чем вы говорите?

— Мы уже упоминали о немыслимой катастрофе, — подал голос советник по национальной безопасности Маршалл. — О возможности взятия под контроль группой террористов всего Ближнего Востока — и всех запасов нефти. Предотвратить такое развитие событий возможно, лишь перехватив инициативу. В частности, мы не можем допустить разногласий в ООН. Наши верные друзья утверждают, что, если против нашей политики не будут возражать Германия и Франция, Россия и Китай также не причинят беспокойства.

— Не причинят?..

— Нет, сэр, не причинят.

Знакомые лица — можно сказать, вторая семья… Друзья и советники, уже который год — как Джейк Лоу и Джим Маршалл. Что за чертовщина?

— Тогда я хочу знать, кто такие «мы» и в чем состоит «наша» политика на Ближнем Востоке!

— К сожалению, мы не имеем права посвящать вас в подробности, мистер президент, — объяснил министр обороны Теренс Лэнгдон прямо и просто. — Нам необходима ваша санкция на физическое устранение нынешних лидеров Франции и Германии.

— Физическое устранение?..

Вот так. Сначала Лоу и Маршалл, теперь вся команда. Как это понимать? Консервативные республиканцы вроде него самого. Столько сделали, чтобы его, Харриса, сначала выдвинули кандидатом в президенты, потом благополучно избрали.