Аллан Фолсом - Завет Макиавелли

— Там открытое место, о котором ты говорил?

— Да, сэр.

— Широкое место?

— Две сотни ярдов. Потом скалы, следов не будет; дальше лес, вниз по склону, до самого Арагона.

— Далеко?

— Хотите как можно быстрее?

— Конечно.

— Узкая крутая ложбина между скалами — желоб, как говорят французы. Придется съезжать на заднице, но можно сэкономить две мили и сорок минут времени. И для вертолетов плохое место — трудно будет нас заметить.

Объяснив сказанное Мартену и Хэпу, Генри Харрис спросил:

— Этот желоб, как ты говоришь, съезжать… В темноте получится?

— Решайте.

— Как твое плечо? — спросил президент Хэпа.

— В порядке. Желоб не повредит.

— Болеутоляющее?

— Не надо. Хотя можно.

— Мистер президент, — негромко сказал Мартен, — нам так и не пришлось отдохнуть. Не только Хэп вымотался. Сделаем привал, несмотря на риск. Иначе просто не дойти.

— Это верно, — кивнул президент, глядя на Дэниелса. — Ориентируемся на тебя, Хэп. Будешь готов, скажи.

— Так точно, сэр!

2.32

— Все! — сказал Хэп, решительно поднимаясь на ноги.

Остальные с готовностью вскочили, но Мартен поднял руку:

— Не мне тебя учить, Хэп, но все же… У нас есть задача: доставить президента в Арагон, где он сможет выступить публично. У твоего друга Вуди, а также у полиции и спецслужб цель другая: найти президента и доставить его совсем в другое место…

— Что ты хочешь сказать? — перебил Дэниелс.

— Оружие. Пистолет или автомат: дай мне любой ствол.

Подумав, Хэп вытащил из-под зеркального одеяния девятимиллиметровый «ЗИГ-Зауэр».

— Пользоваться умеешь?

— А как же…

Поезд № 243 Париж — Берлин. 2.48

Виктор сидел откинувшись на спинку кресла. Ни расслабиться, ни заснуть не получалось. Девушка напротив читала книгу; деликатные черты лица мягко вырисовывались в свете небольшой лампы. Где-то в глубине вагона горела еще одна лампа для чтения; немногие пассажиры спали.

Девушка перевернула страницу, не отрывая глаз от книги. Виктор смотрел, пользуясь тем, что на него не обращают внимания. В манере держаться, в том, как она переворачивала страницу одним пальцем, была какая-то изюминка. Заурядная блондинка на первый взгляд, лет двадцати пяти или чуть старше. Обручального кольца не видно… Интересно, она замужем или нет? Замужние женщины, бывает, не носят колец. А некоторые успевают развестись — к двадцати пяти годам. Сделав над собой усилие, Виктор отвернулся. Лучше посмотреть в темноту некоторое время.

Она может забеспокоиться, если заметит интерес к себе. Береженого бог бережет. Думать о девушке Виктор, однако, не перестал. До Берлина чуть больше пяти часов. Там ее встретят, наверное. Семья или друзья… А может, у нее никого нет. Есть ли куда ей идти сегодня?

Неожиданно Виктор почувствовал обязанность ее защитить. Будто она приходилась ему женой, сестрой или дочерью. До него впервые дошло в этот миг, зачем он здесь и почему выбрали именно его. Кто-то обязан спасти эту девушку и всех людей вроде нее, прежде чем случится беда. Он здесь, чтобы предотвратить.

Именно ради этого выполнил он свое первое задание на вокзале в Вашингтоне. И другое задание, сначала показавшееся странным: посетить железнодорожный вокзал Аточа, где террористы произвели серию взрывов. Смерть жокеев в Шантильи тоже была необходима. Теперь его путь лежит в Берлин и Варшаву. Там Виктора ждет дело всей его жизни. Ричард обещал. Если Виктор справится, первое препятствие на пути мирового терроризма будет успешно воздвигнуто. Сложное и рискованное задание, но Виктор совсем не боялся. Он и не думал нервничать, зная, что его успех послужит защите невинных людей повсюду. Таких, как девушка с книгой напротив. Виктор понимал: ему оказана большая честь.

3.03

В темноте по скользкой тропинке пришлось спускаться целую милю, если не больше. На берегу горного потока беглецы остановились, давая Хосе время отыскать брод. До сих пор преследователей не было видно; хотелось думать, что они отстали.

Десять минут назад боевые вертолеты, утюжившие долину наверху, внезапно скрылись в юго-западном направлении. Надо думать, Мигель попал им в руки и делает все, чтобы запутать следы… По крайней мере, погоня не дышит в затылок.

Мартен шагнул вдоль берега в темноту, где исчез Хосе, думавший найти брод ниже по течению. Не хватало сейчас его потерять: один неверный шаг, и единственного проводника унесет бурный поток.