Юрис Юрьевикс - Ледяной ад

— Возможно, в последний раз было что-то сверх программы? По спецзаказу одного из ученых?

Кухарки переглянулись.

— Было, — признался шеф-повар. — Мы не сказали об этом, потому что боялись санкций министерства рыболовства и океанических ресурсов Канады. Дело в том, что летом мы отловили нескольких трубачей. Они далеко не всем по вкусу, но русская леди просто с ума по ним сходила. Она буквально потребовала, чтобы мы дали ей с собой моллюсков для прощальной вечеринки.

— У вас остались трубачи?

— Да, мы держим их в баках с соленой водой.

Хэнли ощутила резкий выброс адреналина в кровь. «Возможно, содержащийся в этих брюхоногих моллюсках яд не разрушается при высоких температурах. Тогда почему при аутопсии Ингрид Крюгер не обнаружила в содержимом желудков признаков токсина? Да потому, что сакситоксин, который упомянула Сибил на совещании в Центре, обычно не оставляет следов в желудочно-кишечном тракте. А если трубачи — пища на любителя, то Косут, избежавший вскрытия, наверное, и не ел их».

«Спокойно, спокойно, — сказала себе Хэнли, — будем продвигаться шаг за шагом».

— Тараканова действительно забрала моллюсков? Мы не обнаружили раковин в полевом лагере.

— Значит, они выбросили их в полынью. Это экологически безопасно, к тому же не надо тащить лишний груз обратно на станцию.

— Ясно. Мне придется конфисковать трубачей.

— О Боже! Вы полагаете, что в смертях виноваты моллюски? — Одна из кухарок разрыдалась.

Хэнли ошеломленно уставилась на алюминиевый бак:

— Неужели вы и впрямь едите эти… штуки? Да они размером со слона!

Она перенесла трубачей из кухонного бака в пластмассовый ящик, помеченный знаком биологической опасности, и понеслась по коридорам к своему корпусу. В ажиотаже она пропустила нужный поворот и проделала лишний путь.

— Кийоми! Ули! — закричала она прямо с порога. — Нужна ваша помощь!

— Думаете, нашли то, что искали? — спросил Ули.

Хэнли помедлила с ответом. Даже со своими помощниками она предпочитала держаться дипломатично.

— Я все больше убеждаюсь, что мы имеем дело с органикой, — сказала она, глядя на Кийоми и Ули и определяя меру собственной откровенности. — У меня хорошая новость: если моя догадка верна, то эпидемия станции не грозит.

Включив компьютер, она попросила Исикаву выяснить все о трубачах и сакситоксине.

— Ули, пожалуйста, пересчитайте моллюсков и раздобудьте по три мыши на каждого. Требуются здоровые особи весом от восемнадцати до двадцати граммов. Возьмите грызунов из разных лабораторий, чтобы никого сильно не ограбить. Хотя если найдете способ изъять всю партию из отдела Саймона Кинга и досадить ему, то ради Бога!

Хехт рассмеялся и убежал.

— Отлично, Кийоми. Когда Ули вернется с охоты, поставьте опыт на мышах. Наденьте перчатки. Возьмите образец ткани у каждого трубача и вколите трем животным. Но прежде пометьте все раковины и всех мышей, чтобы мы знали, на какой зверушке что опробовали. Зафиксируйте моменты инъекций. Будем работать посменно и наблюдать за мышами круглосуточно, потому что, если они умрут (а я искренне на это надеюсь), нам понадобится точное время смерти.

Дача неподалеку от Петербурга оказалась сложенной из кирпича и необычайно просторной. Панов снял ее на выходные, чтобы отметить именины жены в компании старых друзей. Он приветствовал Руденко во дворе с мальчишеской живостью:

— С возвращением на сушу!

Руденко улыбнулся. Друзья обнялись.

Руденко не был знаком с гостями Панова — десятком или чуть больше супружеских пар, и все равно вечер ему понравился. К полуночи дамы, за исключением одной, удалились в соседний коттедж; мужчины расположились в бильярдной выпивать, сплетничать и делиться последними новостями из Москвы, похожими на непристойные анекдоты.

Министр обороны первым выбыл из строя; затем в течение часа за ним последовало большинство собрания. Оставшиеся принялись распевать похабные частушки и блатные песни; лица раскраснелись от алкоголя, глаза затуманились от чувств. Наконец и эти ушли. К четырем утра в бильярдной остались незамужняя женщина и чей-то супруг: оба сползли на пол и храпели, привалившись друг к другу и к дивану.

Панов достал из бельевого шкафа два банных полотенца и побрел вместе с Руденко к бане. Раздевшись в сенях низенького березового сруба, они, нагнув головы, зашли в парилку и быстро развели огонь в дровяной печи. Несколько минут — и помещение наполнилось сухим жаром. Руденко прикрыл нос рукой, чтобы защитить легкие, а Панов, будто не замечая высокой температуры, начал деловито поливать из ковша горячие камни и сопровождать громким хохотом шипение воды.