Дэвид Балдаччи - Доля секунды

Услышав этот вопрос, Кинг скривился:

— На вас микрофонов нет? Либо раздевайтесь и докажите мне, что они отсутствуют, либо запрыгивайте в байдарку и гребите куда-нибудь подальше.

— Микрофонов на мне нет. Но если вы считаете нужным, я могу раздеться.

— Чего вы от меня хотите?

— Ответа на свой вопрос. Состояла в команде Джоан?

— Да! Но она была не в моей смене.

— Она находилась тогда в отеле?

— Сдается мне, что ответ вам и так известен.

— Значит, находилась. Вы провели с ней ночь?

Кинг подошел к окну и какое-то время смотрел в него.

— Следующий вопрос, и постарайтесь задать толковый, потому что он будет последним.

— Хорошо, когда перед самым выстрелом открылась дверь лифта, кто в нем находился?

— Не понимаю, о чем вы говорите.

— Наверняка понимаете. Я слышала «динь», изданное лифтом перед самым выстрелом Рамзи. Это вас и отвлекло.

Вместо ответа Кинг открыл дверь на заднюю веранду и показал на нее Мишель.

Она встала:

— Теперь наши имена всегда будут стоять рядом. Два плохих, проваливших дело агента. Я к такому не привыкла. Все, что я делала до сих пор, я делала великолепно. Готова поспорить, что и вы были таким же.

— Прощайте, агент Максвелл.

— А знаете, интересное место, этот ваш дом. — Мишель указала на высокие потолки, полированные полы, все опрятное, аккуратное. — Прекрасное место. По-настоящему прекрасное. Такое уютное, теплое. Хотя нет. На самом-то деле он слишком утилитарен, верно? Вещи стоят по местам, как будто расставлял их человек, желавший все держать под контролем, да только, делая это, он лишил каждую вещь души.

— Мне так больше нравится, — немногословно ответил Кинг.

Мишель бросила на него проницательный взгляд:

— Нравится, Шон? А я готова поспорить, что вы никак к нему не привыкнете.

Она прошла мимо Кинга. Он смотрел, как длинные ноги быстро несут ее вниз, к причалу. Она спустила байдарку на воду и скоро обратилась в точку на горизонте. Только тогда Кинг захлопнул дверь. Подойдя к столу, он увидел под кофейной чашкой ее визитную карточку.

Джон Бруно лежал на узкой койке и смотрел в потолок с единственным здесь источником света — голой лампочкой в двадцать пять ватт. Она горела примерно час, потом потухала, потом оживала минут на десять и угасала снова; изменений в этом распорядке не бывало никогда. Все это приводило его в исступление, выматывало, да оно и задумано было для того, чтобы сломить его дух. И сломило.

На Бруно был тусклый серый спортивный костюм, лицо его украшала многодневная борода, потому что какой же находящийся в здравом уме тюремщик выдаст заключенному бритву? Умывался он с помощью ведра воды и полотенца, появлявшихся и исчезавших, когда Бруно спал; еду ему просовывали сквозь прорезь в двери, всегда в разное время. Тех, кто держал его в неволе, он ни разу не видел. Еда нередко была приправлена какими-то медикаментами, погружавшими его в сон, а временами вызывавшими и галлюцинации.

Почему его похитили, он никакого представления не имел. Не знал, связано ли это с его кандидатством или с прежней работой прокурора. Первые надежды — на то, что его быстро выручат, — сошли на нет. Он думал о жене, о детях и понемногу смирялся с тем, что жизнь его может закончиться здесь, а тела так никогда и не обнаружат.

Человек, который сидел в камере, расположенной в конце коридора, провел здесь куда больше времени, чем Джон Бруно. Отчаяние, поселившееся в его глазах, говорило, что никаких надежд у него не осталось. Есть, спать и в какой-то момент умереть — вот и все его беспросветное будущее.

В другой части большого подземного пространства уровень энергии и надежд намного превышал тот, что отличал отчаявшихся заключенных. Пуля за пулей всаживались здесь в силуэт человека на мишени, висевшей в тридцати метрах от стрелка, в звуконепроницаемой комнате. Каждый выстрел был направлен в какой-либо из участков тела, поражение которых приводит к смерти.

Когда зазвонил телефон, Мишель возилась с ноутбуком, обшаривая базу данных Секретной службы. Спрыгнув с кровати, она схватила трубку, надеясь, что звонит Кинг.

Именно Кинг и звонил. Он заговорил о том, о чем она и хотела с ним поговорить.

— Вы где остановились? — спросил он.

— В небольшом пансионате в шести с половиной километрах от вас, чуть в стороне от 29-го шоссе.

— В «Винчестере»? Хорошее место. Примерно в полутора километрах от вас стоит ресторанчик под названием «Мудрый джентльмен».