Карин Альвтеген - Утрата

Развернув бумаги, он показал ей верхнюю.

— Смотри. Убийца оставлял это на месте преступления.

Черно-белая фотография распятия. Крест темного дерева, фигура Христа из серебра или какого-то белого металла. Рядом размеры распятия в миллиметрах.

Она протянула руку за другими листами.

Еще одна черно-белая фотография. Снимок стены с обоями в цветочных узорах. Внизу неубранная кровать с черными пятнами. И четкий текст на стене:

«Горе тем, которые правых лишают законного. [8] Перифраз библейской цитаты: «Горе тем… которые за подарки оправдывают виновного и правых лишают законного!» (Ис. 5: 23–24). Сибилла».

Она посмотрела на него, и он быстро протянул ей последний лист. Снимок прозрачных пластиковых перчаток. «Nutex-8» — было подписано внизу.

— Как в больнице.

Она кивнула. Ну вот, теперь понятно.

— Это все, что я успел. У нас, по крайней мере, есть имена.

— И что мы с ними будем делать?

Он резко развернулся, так что его колени почти ткнулись ей в бок. Какое-то время колебался, как будто взвешивал слова, которые собирался произнести.

— Знаешь, что я думаю?

Понятия не имею.

— Я думаю, ты уже сдалась. Ты как будто не хочешь, чтобы все выяснилось. Тебе наплевать, чем дело кончится.

— Даже если и так. Что в этом странного?

— Когда у меня такое настроение, отец говорит, что я не должен сидеть и жалеть самого себя. Что вместо этого я должен постараться сделать что-нибудь, чтобы разгрести дерьмо.

Да, твой отец действительно преуспел в своих воспитательных начинаниях.

— Только вчера ты лежала и причитала, какие вы все бездомные несчастные, никто вам не верит, и шансов никаких у вас нет, и все такое. А теперь, когда у тебя появляется шанс, ты почему-то не хочешь им воспользоваться.

Он начинал горячиться. Она посмотрела на него с новым интересом. Непонятно, обижен парень или воодушевлен, но он страстно рвался в бой.

— О'кей, — произнесла она, поднимаясь. — Что надо делать, шеф?

— Мы должны съездить в Вестервик.

Она уставилась на него во все глаза.

— Ты шутишь?

— Нет. Я звонил и проверял. Автобус отходит через полчаса. Четыреста шестьдесят крон туда и обратно. Я тебе одолжу. Мы будем на месте без двадцати пять, а обратно автобус пойдет через два часа двадцать минут, так что времени хватит.

Она покачала головой:

— Ты сумасшедший.

— Мы вернемся в пятнадцать минут двенадцатого.

Она схватилась за последнюю соломинку.

— Тебе надо быть дома до десяти.

— Не надо. Я иду в кино. Я уже позвонил.

За окном проносился пейзаж. Сёдертэлье, Нючёпинг, Норрчёпинг, Сёдерчёпинг. Патрик изучал похищенные у полиции распечатки, как будто надеялся найти в них тайную путеводную нить. Сибилла же по большей части пялилась в окно.

За билеты она заплатила сама. Зашла в туалет на автовокзале и вытащила из потайного кошелька тысячекроновую купюру. Вернулась. Патрик, успевший затариться огромной бутылкой колы и чипсами, вытаращив глаза, смотрел, как она выкупает билеты.

Но он ничего не спросил.

Это хорошо.

— А зачем ты, собственно, всем этим занимаешься?

Он слегка пожал плечами:

— Это круто.

Она не собиралась так легко отступать.

— Я серьезно. Зачем ты проводишь время с тридцатидвухлетней бабой? У тебя что, нет друзей?

— Неужели тебе всего тридцать два? — ухмыльнулся он.

Она не ответила. О ее возрасте он наверняка раз двести читал в газетах. Она продолжала смотреть на него, в конце концов он сложил свои бумаги и сунул их во внутренний карман.

— Я просто не врубаюсь, что тут такого особенного, если человеку нравится быть одному. Отец с матерью тоже все время ноют. Но что мне делать, если я не люблю ни хоккей, ни футбол? Если мне глубоко начхать, кто там выиграет, «Юргорден» или АИК?

Она успокаивающе кивнула:

— О'кей-о'кей. Я просто спросила.

Она снова уставилась в окно, а он вернулся к своим бумагам.

Сёрен Стрёмберг, 360207–4639.

Они направлялись к его родным. Она помнила свой визит к Лене Грундберг. Тогда у нее еще было и мужество, и осторожность.

Теперь же все изменилось.

Автобус пришел по расписанию, и без двадцати пяти пять они вышли на площадь в Вестервике. Патрик направился к газетному киоску спросить, как попасть на Сильвергатан, улицу, на которой находился дом Сёрена Стрёмберга. Сибилла видела, как девушка из киоска показывает и объясняет.

Это оказалось недалеко. Они были у цели меньше чем через пять минут.

Чем ближе они подходили, тем хуже ей становилось. Патрик несся галопом на полметра впереди, ничего не опасающийся и исполненный энтузиазма, как будто направлялся на какой-нибудь долгожданный праздник.