Александр Афанасьев - Друзья и враги

Когда часы показали одиннадцать – Роселли объявил привал. Жечь костер не стали – внизу было мало кислорода, а удушающая сырость не давала возможности использовать что-то в качестве топлива. Поужинали тем, что не требовало огня при приготовлении – специальными плитками, сплошные калории и витамины. Чем-то напоминают белый шоколад.

– Гарри, – негромко сказал Роселли, когда все закончили с трапезой, – сегодня двигаемся без ночлега, пятьдесят на десять. Все равно тут ни дня, ни ночи. Выводи нас.

– Понял, сэр…

Пятьдесят на десять – значит, пятьдесят минут движения и десять минут, когда спят все, кроме часовых. Обычный темп движения, конечно, не выдерживается, но отыграть за ночь три-четыре часа у решившего отдохнуть противника вполне можно.

Гарри прошел вперед, в голову небольшой колонны, остальные спецназовцы торопливо уничтожили все следы своего пребывания здесь. Мусор – в рюкзак, его здесь не закопаешь…

Они нашли это в три часа ночи, уже на четвертый день пути. Гарри издал резкий крик, подражая какой-то местной птице (и сделал ошибку, потому что эта птица неактивна ночью) – и все тут же заняли свои позиции, преобразовав походный порядок в оборонительный.

Только после этого старшина подошел к проводнику.

– Что, Гарри? – негромко сказал он после почти минуты молчания.

Вместо ответа проводник указал на дерево впереди, до него было метров двадцать.

В неохватном морщинистом стволе дерева торчала короткая стрела. И что самое удивительное – тот, кто стрелял, должен был находиться там, где находились они, то есть – по ходу движения их колонны. Они не видели никаких следов, кроме следов морских пехотинцев, но тут был кто-то еще.

– Заберем? – одними губами спросил старшина.

Гарри кивнул, перехватил поудобнее свой «АК» и двинулся вперед. Старшина прикрывал его со своего места, боевые пловцы команды прикрывали своего командира. Через несколько минут Гарри вернулся назад вместе со стрелой, наконечник остался в дереве, но древко удалось добыть. С мрачным видом Гарри протянул его командиру.

Древко было сделано не из дерева! Высококачественная черненая сталь, хвост с пластиковым оперением. Настолько короткое, что это скорее арбалетный болт, нежели стрела. Детище двадцать первого века, но никак не девятнадцатого, и уж точно оно не могло быть в руках у местных племен, живущих по нормам первобытно-общинного строя. Старшина прикинул, каким должно быть оружие, чтобы стрелять этой стрелой – слишком короткое для обычных арбалетов, на древке – какие-то направляющие. Возможно, это даже арбалет с магазином, Роселли никогда их не видел, они не состояли на вооружении, но знал, что они существуют.

– Смит, Патон – ко мне! – приказал старшина.

Агент СРС приблизился к старшине в сопровождении «тюленя», по лесу он так и не научился ходить тихо.

– Что это, Смит? Что за фокусы у нас на пути?

Смит осторожно взял древко стрелы.

– Карапинтадас, – сказал он, – какого черта им здесь делать?!

– Карапинтадас? Что еще за чертовщина?

– Вы с ними, наверное, не сталкивались, верно. Карапинтадас, люди с зелеными лицами. Аргентинский спецназ, их натаскивают немецкие егеря. У них есть такая игрушка, магазин на восемь стрел, но взводить вручную.

Старшина помрачнел.

– И какого черта этим германским выкормышам делать здесь?

Агент пожал плечами:

– Не знаю, сэр. Я сам удивляюсь, их не должно здесь быть.

Морские пехотинцы, теперь еще эти. Старшина знал, что аргентинцы внимательно следят за тем, что происходит в Бразилии, у них самих ситуация не подарок, но Аргентину с восемьдесят второго поддерживает Германия. Пусть не явно, не нарушая доктрины Монро, но поддерживает. А германцы не те люди, с кем стоит сходиться на узкой тропинке.

– Поиск! Пятьдесят метров! Начали.

Бесплотные тени рассыпались по лесу. Каждая зарубка на коре, каждая спичка, каждый окурок – скажет то, что нужно знать.

Пять минут. Десять…

– Ничего, сэр, – отрапортовал за всех машинист Патон, – ни единого следа. Здесь никого не было, кроме морпехов.

Еще не легче.

– Боевое построение. Два бриллианта [29]. Пулемет в голову. Пошли.

Из кроны деревьев в спину уходящим «морским львам» смотрели темные, проницательные глаза. Смотрели они без злобы, скорее с сочувствием и даже… жалостью. Люди снова пришли сюда – и они снова шли туда, куда идти нельзя. Потому что там – там беда, там царство злых духов, из которого нет пути назад. Никто не выходил оттуда живым с тех пор, как бог прогневался и ударил своим мачете в самое сердце джунглей. Мор, болезни, болезни страшные, уродующие тело человека и иссушающие его душу, гнездились там. Но люди снова и снова шли туда, они не внимали предостережениям, одним из которых была стрела на их пути.