Пол Клив - Чистильщик

Это как будто приводит ее в себя. Кнопка «вкл.» не нажимается, потому что такой кнопки в ней нет в принципе. Кроме «выкл.» и «автопилот», у нее только есть третий режим: «работаю с трудом», и именно в него она и переходит.

— Увидимся позже, Джо.

— А, тогда ладно, — отвечаю я, стараясь произнести все три слова монотонно.

Она выходит из моего офиса, но дверь за собой не закрывает. Мне приходится встать и сделать это самому.

Прослушиваю кассету из конференц-зала. Масса теорий и ни одна не верна. Полиция перепугана, потому что они думают, что я набираю обороты. Они думают, что скоро перерывы между убийствами сократятся до двух-трех дней. Черт, может, они и правы. Пока сказать сложно.

Мотель «Эверблю» очень похож на те самые притоны из фильмов, где всякие неприятности случаются с несчастными людьми, которым просто не посчастливилось остановиться в них в ту же ночь, что и какой-нибудь больной псих. Располагается он не слишком далеко от города, но достаточно далеко, чтобы земля была дешевой. Мотель построен в виде буквы L и представляет собой вереницу комнат, выкрашенных старой краской и с оббитыми подоконниками, окруженную выжженной травой и наполовину высохшими кустами. Трещины в асфальте заполнены ржавой водой. Я насчитываю с дюжину машин на парковке, в диапазоне от дешевейших из дешевых до семейных седанов среднего класса. Может, по средам шлюхам здесь делается скидка. Два ржавеющих прицепа валяются на боку, заросшие сорняками и в окружении сигаретных окурков. Неоновая вывеска громко издает однотонный гул.

Я паркуюсь перед офисом и вхожу в душное помещение. В течение дня стояла жара. Уже секунд через десять я чувствую, как капелька пота стекает из-под одной из моих подмышек. Вдоль проема свисают длинные ленты из толстого полиэтилена, как будто я перенесся на двадцать лет назад и зашел на маслобойню. Раздвигаю их и вхожу. В комнате пахнет латексом и сигаретным дымом. Стены и потолок покрыты пятнами. Ковер прожжен сигаретами. Мужчине за стойкой, должно быть, около сорока. Он лысый и толстый и смотрит прямо на меня так, будто мне не доверяет. Как будто думает, что я сейчас схвачу его цветные полиэтиленовые полоски в дверях и убегу. На нем майка с надписью «Расизм — это новые черные».

Я мельком показываю полицейское удостоверение, которое и не мое вовсе — иногда достаточно просто иметь полицейскую визитку с именем и без всякой фотографии, чтобы открыть любую дверь, — он пожимает плечами и едва удостаивает ее взглядом. Когда я прошу позволения просмотреть учетную книгу, он разворачивает ее и отвечает «пожалуйста». Его длинные и грязные ногти перелистывают страницы в поиске той даты, которую я назвал. Потом он этой же рукой чешет свою лысую голову. Под ногтями остаются кусочки кожи, и он начинает их выковыривать. Они падают на учетную книгу, и он смахивает их рукой.

Пока я изучаю книгу, мы перебрасываемся короткими фразами. Он утверждает, что уже сталкивался с полицией раньше и даже сдавал комнату одному убийце. Конечно, тогда он не знал, что это убийца. Это выяснилось, только когда парня поймали.

Безумно интересно. Так ему и говорю.

Просматриваю даты в поисках комнаты, которую снял Кэлхаун. Конечно, он записался под чужим именем, но я все равно ищу. Мой палец скользит вдоль множества людей, носящих имена вроде Джон Смит, и других, носящих имена вроде Эрнест Хемингуэй или Альберт Эйнштейн.

Я разворачиваю книгу так, чтобы она оказалась лицом к Мистеру Грязнуле. Сверху шлепаю фотографию детектива Кэлхауна.

— Вы узнаете этого человека?

— А должен?

— Да, должны.

Он рассматривает внимательнее.

— Да, я его помню. Он тут останавливался пару месяцев назад.

— И среди множества людей, у вас остановившихся, вы запомнили именно его? Почему?

— Я прекрасно запомнил тот чудовищный беспорядок, который он устроил у себя в номере, и тот шум, который он издавал, когда его устраивал.

— Вы уверены, что речь именно об этом человеке?

Он пожимает плечами.

— А есть разница?

Наверное, действительно нет. Благодарить его я не считаю нужным. Просто киваю и выхожу.

Следующий пункт в моей программе является прямой противоположностью «Эверблю». Отель «Пять времен года» располагается ближе к центру, среди нескольких других гостиниц, построенных около десяти лет назад. Здесь земля далеко не дешевая. Она просто выглядит такой. Я оставляю машину в трех кварталах от отеля и беру портфель с собой. Вечер еще ранний, солнце светит вовсю и здорово печет. Потею как проклятый.