Пол Клив - Чистильщик

Когда он высаживает меня напротив работы, мы машем друг другу рукой. Выхожу из автобуса под дождь. К обеду выглянет солнце. Гарантирую.

Погода в Крайстчерче: за один проклятый день сменяется пять времен года.

Салли отлавливает меня у лифта. Мы ведем бессмысленный разговор до моего этажа, но в общем и целом Салли выглядит довольно озабоченной, и вот она уже ушла.

У меня нет доступа в конференц-зал, поэтому в конечном счете я просто занимаюсь тем, за что мне платят. Пытаюсь не упускать из виду детектива Кэлхауна, когда он показывается поблизости. Пытаюсь понять, как он себя чувствует, но недостаточно хорошо его знаю, чтобы распознать, переживает ли он личностный кризис. Еще я поглядываю, не покажется ли Мелисса, но ее не видно. Я чищу, вытираю и делаю обычные вещи. Никто не обращается со мной сколь-нибудь необычно. Никто не окидывает меня взглядом, которого заслуживал бы серийный убийца.

В участке уже не слышно вчерашнего возбужденного жужжания, когда все думали, что расследование вот-вот ждет громкое завершение. Даже конференц-зал пуст. Я вхожу внутрь и осматриваюсь. Портрет, составленный с описания Мелиссы, висит на стене. Густые темные волосы, скулы, которых не видно (они скорее угадываются под толстым слоем щетины). Плоский нос, большие глаза, высокий лоб. На холодном расчетливом лице — неприятное выражение, как будто этот человек родился для того, чтобы быть преступником.

Фоторобот нисколько на меня не похож. Мои волосы тоньше, зачесаны назад, и я слежу, чтобы они были достаточно коротко подстрижены. Они действительно темные, и это единственное сходство с портретом, зато у меня высокие скулы без всякой щетины, и глаза у меня поуже. Я усмехаюсь портрету. Если это и зеркало моей личности, то в ответ он мне не улыбается.

На столе, рядом с папками, лежит нож. Он запакован в пластиковый пакет, который, в свою очередь, лежит в картонной коробке, и его уже изучили на предмет отпечатков пальцев, крови и ДНК. Если бы на нем нашли мои отпечатки, я бы уже знал. У всех сотрудников в этом здании снимают отпечатки. Стандартная процедура. Мелисса не врала. А вот сдать образец своего ДНК — это уже нестандартная процедура.

Я плотно сжимаю рукоять, чувствую ее холодок сквозь полиэтилен. Этот нож был украден у меня при таких обстоятельствах, которые я вряд ли когда-нибудь забуду. Этот нож был свидетелем в ту ночь, когда я пережил величайшее унижение в своей жизни, величайшую боль и испытал величайшую ненависть. Я быстро кладу его на место. Это уже не мой нож.

Не торопясь, прочитываю доклады. Проститутку, которую я оставил в переулке, опознали. Шарлин Мерфи. Двадцать два года.

Я бы предположил, что ей под тридцать. Проститутки быстро взрослеют. Но она побила все рекорды. Ее парень вне подозрения, потому что сидел во время ее убийства в тюрьме по совершенно другим причинам. Ее фотография висит на стене рядом с фотоснимками других женщин.

Вторая погибшая, Кэнди номер два, все еще не опознана.

Мне не нужна никакая информация, чтобы прихватить с собой, но тем не менее я почему-то собираю кое-что, скорее на память, чем с какой-то иной цель. Я также забираю кассету из диктофона в горшке с растением. Возвращаюсь в офис, после чего ко мне стучится и заходит Салли.

После обычных шуток Салли замолкает, как будто у нее закончились все слова, которые она сегодня помнила. Она просто стоит, как будто кто-то забрался внутрь нее и нажал на большую кнопку с надписью «выкл.». Проходит секунд тридцать, после чего она начинает оглядываться.

— Хороший сегодня денек выдался, — говорит она, но теперь нажата кнопка «автопилот», и она сама толком не знает, что говорит. Выглядывает в окно. Смотрит на потолок. На пол под скамейкой. Наконец ее глаза останавливаются на моем портфеле.

— Я забыла приготовить тебе сегодня обед. Прости, Джо.

— Ничего, не волнуйся.

Она продолжает смотреть на портфель, и я предполагаю, что она размышляет, сможет ли понравиться мне больше, если купит себе такой же. Салли пытается понять, будет ли мне приятно или обидно, если она купит портфель получше. Но правда в том, что, скорее всего, она вообще ничего не думает. Салли слегка хмурится, из чего можно сделать вывод, что что-то в ее голове все-таки происходит, но, судя по ее сморщившемуся лицу, единственное, что там происходит — это полная путаница. Как будто она хочет задать мне очень важный вопрос, но понятия не имеет, какой именно.

— Ну, спасибо, что зашла. У меня много работы, и пора бы начинать…