Джон Гришэм: Похищение. Теодор Бун - маленький юрист

На подъездной аллее стояли две полицейские машины, когда прибыли Буны. На другой стороне улицы соседи, наблюдая за происходящим, высыпали на веранды.

Миссис Финнимор (ее звали Мэй, и детям она дала имена Эйприл, Марч и Август [1] Имена Эйприл, Марч, Мэй в английском соответствуют названиям месяцев: апрель, март и май соответственно. — Здесь и далее примеч. пер. ) сидела в гостиной на диване и разговаривала с полицейским в форме, когда вошли Буны. Она явно чувствовала себя неловко. Все быстро представились друг другу. Мистер Бун никогда не встречал ее.

— Тео! — весьма эффектно воскликнула миссис Финнимор. — Кто-то забрал нашу Эйприл!

В следующее мгновение она разразилась слезами и потянулась обнять Тео. Он вовсе не хотел, чтобы его обнимали, но не отстранился из уважения. Как всегда, она была одета в нечто бесформенное и свободное, больше напоминавшее палатку, чем платье, светло-коричневого цвета, сшитое, судя по всему, из мешковины. Ее длинные седеющие волосы были туго стянуты в конский хвост. Как бы безумна ни была, она всегда поражала Тео своей красотой. Миссис Финнимор не прилагала ни малейших усилий, чтобы выглядеть привлекательно — в отличие от его матери, — но настоящую красоту не скроешь. Еще она была очень творческой личностью, любила рисовать и занималась гончарным делом помимо приготовления козьего сыра, конечно. Эйприл унаследовала хорошие гены — красивые глаза и любовь к искусству.

Когда миссис Финнимор успокоилась, миссис Бун спросила полицейского:

— Что произошло?

Он кратко изложил те немногие сведения, которые имелись на данный момент.

— Ты разговаривал с ней вчера вечером? — спросил полицейский у Тео.

Полицейского звали Болик, сержант Болик, — Тео знал это, потому что видел его в Доме правосудия. Тео знал большинство полицейских в Страттенберге, так же как и большинство юристов, судей, охранников и клерков в Доме правосудия.

— Да, сэр. В девять пятнадцать, согласно списку входящих вызовов в моем телефоне. Мы болтаем почти каждый вечер, перед тем как лечь спать, — сказал Тео.

Болик имел репутацию умного парня. Но Тео не собирался демонстрировать к нему симпатию.

— Как мило. Она сказала что-нибудь, что могло бы помочь нам? Она волновалась? Боялась?

Быстро же Тео зажали в тиски. Он не мог солгать полицейскому, но и раскрывать доверенный ему секрет не желал. Поэтому он дал уклончивый ответ:

— Ничего такого я не припоминаю.

Миссис Финнимор больше не плакала. Она пристально смотрела на Тео, глаза ее сверкали.

— О чем вы говорили? — поинтересовался сержант Болик.

Вошедший в комнату детектив в штатском прислушался к их разговору.

— Обо всякой всячине, как обычно. О школе, о домашней работе, всего и не помню, — пожал плечами Тео.

Он видел достаточно судебных процессов, чтобы знать: часто имеет смысл давать расплывчатые ответы, а фразы «я не помню» и «я не могу восстановить это в памяти» идеально подходят для множества ситуаций.

— Вы общались в чате в Сети? — спросил детектив.

— Нет, сэр, вчера вечером — нет. Только по телефону.

Они часто использовали «Фейсбук» и текстовые сообщения, но Тео знал: не стоит самому предоставлять лишнюю информацию. Надо просто отвечать на вопросы. Он много раз слышал, как мама говорила это своим клиентам.

— Какие-нибудь следы взлома есть? — поинтересовался мистер Бун.

— Никаких, — ответил Болик. — Миссис Финнимор крепко спала в спальне внизу и ничего не слышала, но в какой-то момент она проснулась, встала и пошла проверить Эйприл. Тогда она и поняла, что девочка исчезла.

Тео посмотрел на миссис Финнимор, и та метнула на него свирепый взгляд. Он знал правду, и она знала, что он знает правду. Проблема была в том, что Тео не мог сказать правду, поскольку дал обещание Эйприл.

Правда же крылась в том, что миссис Финнимор не ночевала дома две последние ночи. Эйприл жила одна, в ужасе, заперев все двери и окна как можно крепче, приставив стул к двери спальни, со старой бейсбольной битой в изножье кровати и с телефоном под рукой, чтобы набрать 911, если потребуется, и ни одной живой души рядом, с кем она могла бы поговорить, кроме Тео Буна, который поклялся никому об этом не рассказывать. Ее отец уехал из города с группой. А ее мать принимала таблетки и сходила с ума.

— В последние пару дней Эйприл ничего не говорила о том, что собирается бежать? — спросил детектив у Тео.

О да. Без остановки. Она хочет бежать в Париж и изучать искусство. Она хочет бежать в Лос-Анджелес и жить с Марч, старшей сестрой. Она хочет бежать в Санта-Фе и стать художником. Она хочет бежать. Точка.