Джек Роган - Симфония проклятых

Джош наградил ее своей кривой улыбкой, и она почувствовала, как восхитительное тепло разливается у нее в животе.

— Я кое-что состряпал и хочу, чтобы ты попробовала, если ты, конечно, не против и согласишься сыграть для меня роль морской свинки.

Тори отступила назад, впуская гостя.

— Если это приготовил ты, я с удовольствием стану морской свинкой.

Мгновение она раздумывала, не оставить ли дверь открытой, но в конце концов захлопнула ее. В крошечной каюте они неизбежно оказались совсем близко друг к другу, и воздух вокруг как будто наполнился электрическими разрядами.

— Поверить не могу, что ты так поздно что-то готовил, и это после целого дня на камбузе, — сказала она, прислонившись к двери и разглядывая его в надежде понять, что он задумал.

— Я много времени трачу на то, чтобы сделать еду интересной, — улыбнувшись, ответил он. — Любой человек, умеющий готовить и желающий приложить кое-какие усилия, может справиться с этим, но я хочу получать удовольствие, всех удивляя.

«Ну, меня ты удивил», — подумала Тори.

— Ты мог бы работать в каком-нибудь роскошном ресторане, Джош. Парни на «Антуанетте» привыкли к еде, какую даже в школьных столовых не подают. Поверь, ты удивляешь их с самого первого дня, как ты тут появился.

— Сядь, — сказал он и показал на стул.

Тори подчинилась, радуясь, что удастся заслонить собой лифчик.

— Проблема в том, что наши сюрпризы подходят к концу, — признался Джош. — Я купил кое-какие редкие специи и прочие штучки, когда мы пополняли запасы в Бразилии, но почти все закончилось. Сейчас я импровизирую с тем, что осталось.

Он поставил графин с соком на пол, чтобы освободить одну руку, снял металлическую крышку с тарелки и поставил ее на кровать. Над блюдом, похожим на омлет с рубленым красным перцем, поднимался пар.

— Утром на завтрак я подам это с картофелем. Здесь немного тмина и больше ничего особенного. Но я хочу, чтобы ты попробовала, что получилось.

— А где замороженные бурито? — спросила Тори, приподняв одну бровь.

— Я берегу их на черный день, когда мне, например, действительно потребуется выспаться или я заболею, а тебе нужно будет приготовить что-нибудь совсем простое, — объяснил он.

— Иными словами, ты считаешь, что я на кухне ни на что не гожусь?

На сей раз Джош приподнял одну бровь, но, если ее слова и соответствовали его мыслям, вслух он ничего не сказал.

— Ешь, — скомандовал он.

— Ты у нас босс.

На тарелке лежала вилка, Тори взяла ее, разделила омлет на две части и отщипнула небольшой кусочек. Внутри она увидела какой-то сыр, мелко нарезанную спаржу и, как ей показалось, ветчину. Забрав у Джоша тарелку, она поставила ее на колени и поднесла вилку ко рту.

Тори сразу поняла, что не ошиблась: блюдо действительно было из яиц и перца, но когда она начала жевать, то почувствовала вкус острого сыра проволоне, спаржи и копченой ветчины. Последняя обладала собственным потрясающим вкусом, но не забивала, а усиливала остальные ингредиенты.

Тори проглотила кусок.

— Потрясающе.

Довольный Джош поднял графин.

— Мне не хватило рук, чтобы взять стаканы, так что пей прямо отсюда.

Удерживая тарелку на коленях, Тори осторожно приняла графин и, стараясь не расплескать содержимое, сделала глоток, потом еще один и третий, совсем маленький.

— Клубника и еще что-то, — сказала она. — Здорово. Ты добавил сахар?

— Не совсем. Это гранатовый сок с клубникой. Разумеется, свежей у меня не было, поэтому пришлось взять замороженную, а она в сиропе. Я слил большую часть, но вкус остался.

Тори протянула ему графин и взяла еще немного омлета. Она не думала, что проголодалась, но получала огромное удовольствие от еды.

— Насколько я понимаю, ты одобряешь мой эксперимент? — спросил Джош.

Она подняла вверх два больших пальца.

— О да. Я бы хотела, чтобы ты готовил для меня каждое утро.

В его глазах загорелись озорные огоньки.

— На твои слова можно найти бесконечное количество ответов, причем по большей части неприличных или даже откровенно грубых.

В крошечной каюте вдруг снова стало очень тесно. Джош пристроился на краешке койки, и его колено находилось всего в нескольких дюймах от ноги Тори. Она почувствовала, как отвратительное прошлое сжимает ее в своих жестоких объятиях. Тем не менее она научилась бороться с этим и заставила себя прогнать мрачные мысли. Вот уже три года Тори казалось, будто ее преследует тень прежней жизни, от которой ей удалось ускользнуть. Впрочем, она не сомневалась, что рано или поздно судьба настигнет ее. Во время путешествия на «Антуанетте» у Тори появилась надежда, что, возможно, ее все-таки ждет иное будущее.