Уоррен Мерфи - Дамоклов меч

Оно вращалось, будто футбольный мяч, катящийся по склону холма прямо в речку, и было полно барахтающимися хохочущими детьми. Ребятишки весело смеялись, скользя по стенам, пытаясь подняться и снова падая.

Когда шар перестал вращаться, в его стенке открылся люк, который вел прямо во дворец, в его таинственные покои. Это и был аттракцион “Лунный путь”.

Дети столпились у люка, предвкушая новые невиданные развлечения. Но Чиун опередил их. Словно молния, он метнулся к открывшемуся отверстию и, проскользнув перед стоявшей ближе всех к нему маленькой девочкой, загородил люк спиной и предостерегающе поднял руки.

– Все назад!

Дети засмеялись, подумав, что Мастер Синанджу – часть этого захватывающего зрелища.

– Дедушка, вы – лунный человек, да?

– Аттракцион закрыт. Все на выход! – прикрикнул он на детишек и, когда они испуганной стайкой кинулись к выходу, облегченно вздохнул.

– Аттракцион закрыт! – громко объявил он десять минут спустя собравшейся у входа в туннель встревоженной толпе посетителей. – Я закрыл его. Идите передайте всем, чтобы нога их не смела ступать сюда, ибо тогда на них обрушится всесокрушающий гнев Мастера Синанджу!

– А на вас – гнев моего адвоката! – крикнула в сердцах какая-то женщина. Но волнующаяся толпа увлекла ее к выходу. Чиун лишь помахал ей вслед рукой.

Удовлетворенный тем, что он разом спас от страшной участи довольно много народа, Мастер Синанджу направился в соседнее помещение.

Анна Чутесова чувствовала, что кто-то наблюдает за ней.

Она тоже прошла через “Звездный туннель” в “Комнату-Астероид”, а из нее выбралась в огромный зал, носивший название “Саргассово море Вселенной”. Повсюду вокруг нее высились остовы разрушенных космических кораблей, освещенные неверным, призрачным светом. Она невольно протянула вперед руку, чтобы отвести проплывавший мимо нее небольшой метеорит, но ладонь прошла сквозь него. Трехмерная оптика, поняла Анна.

В потухших иллюминаторах мертвых космических гигантов были видны силуэты космонавтов, земных и с других планет, умерших на борту этих железных чудовищ и обреченных вместе с ними на вечные скитания по космосу. Муляжи, что и говорить, были выполнены очень умело.

Анна прошла совсем близко от муляжа астронавта в блестящем скафандре. Она ступала очень осторожно – пол, имитировавший неровную поверхность планеты, был сделан из упругого пластика и зыбко пружинил под ногами. Внезапно ей показалось, что рука стоявшего рядом манекена согнулась; сочленения скафандра резко скрипнули.

Да нет, почудилось, однако на всякий случай Анна сняла “вальтер” с предохранителя.

Манекен в блестящем скафандре, сделав широкий шаг, оказался прямо перед ней. Через стекло шлема были видны голубые глаза, блестящие и безжизненные, словно мутные линзы.

– Привет. Со мной все в порядке, – металлический голос доносился, словно из алюминиевого ведра. Тот самый голос, что желал ей удачного дня из будки у бесплатной мойки машин “Юрий Гагарин”.

– Я предпочитаю “пока”, – выдохнула Анна, разряжая в выпуклую грудь скафандра магазин “вальтера”.

Римо Уильямс сбился со счета.

Всего русских было десять человек. Римо готов был настаивать именно на этой цифре. Перед тем как, по выражению Чиуна, “заняться” ими, он еще раз пересчитал их. Проблема была в ином – он забыл пересчитать число выбывших из строя. И теперь мучился.

То ему казалось, что он убрал всех десятерых. Но до конца он не был в этом уверен. Присев на бордюр громадной клумбы, на которой из маргариток и примул было высажено слово “Ларриленд”, он снова начал загибать пальцы и шевелить губами. Значит, первые – трое, у которых взорвались автоматы в руках. Затем – еще один, в которого пришлось выстрелить. Эх, халтура. Никогда больше он не сделает этого. Еще одного он засунул в мусорный бак. Получается пятеро. Потом был еще один, который схватил какого-то парнишку и попытался воспользоваться им, как щитом. Парнишку Римо спас, русского разметало колесо обозрения. Тоже грубо сработал – тот тип что-то орал по-русски, пока его затягивало в шестерни колеса. А остальные слышали это. И разбежались кто куда. Вот в этом-то и была вся трудность. Мимо него пытались прорваться к выходу трое русских. Или, может, их было четверо? Если бы Римо запомнил точно, с подсчетом у его не возникло бы неясностей.

Римо пришлось притвориться, что он от них убегает, русские начали преследовать его. Первого он обезвредил почти незаметным ударом в висок, бежавший за ним следом заметил только, как его напарник мешком опустился на землю – и все. Второго Римо тесно прижал к себе и сломал шейные позвонки. Значит, семеро.