Уоррен Мерфи - Дамоклов меч

– А что это за обязательство, папочка?

– Не твое дело, – ответил Чиун, обводя изучающим взглядом фигуру Анны.

Подойдя к Чиуну, Анна наклонилась к нему и шепнула:

– Чиун, вы о чем?

– Ты раньше нравилась Римо, – ответил Чиун таким же свистящим шепотом. – Вот и постарайся понравиться еще раз. Делай с ним что захочешь – только пусть он согласится продолжить службу в Америке.

– Сделаю все, что могу, – заверила Анна, бросив косой взгляд в сторону Римо, который с любопытством наблюдал за шушукающейся парочкой.

Выпрямившись, Анна направилась к Римо и, подойдя к нему сзади, положила прохладные пальцы на его бицепсы.

– Милый! – промурлыкала она. – Не думаешь ли ты, что нам стоит возобновить знакомство, когда все это кончится?

Римо ощутил, как знакомая теплая волна поднимается внутри его тела. Воспоминания об Анне, мягкой, нежной Анне Чутесовой, тигрице в бою и кошке в постели, пьянили, уводили, кружили голову.

Анна прижалась к нему... И упала на колени, поняв, что обнимает пустоту.

– Думаю, не стоит, – покачал головой Римо.

После секундной паузы Анна все же снова обняла его.

– Может быть, мы обсудим это... не здесь?

– Да не могу я. – Тон Римо был почти умоляющим.

– Можешь, можешь, – подал голос из угла Чиун. – Тебе только нужно преодолеть застенчивость. Помоги ему, – обратился он к Анне, – а то он стал стыдлив, как девица на выданье.

– Это все твои штучки, папочка? – нахмурился Римо.

– Не собираюсь отвечать на оскорбления, – надулся Чиун.

– Ну как ты можешь говорить так, милый мой Римо? – ворковала Анна, обнимая его за шею.

Презрение, которым она ответила на прежнее невнимание Римо, не сработало – он стал относиться к ней примерно так же. Оскорбления тоже не возымели действия. Теперь она предлагала ему себя. Это всегда увенчивалось успехом.

Но сейчас...

– Понимаешь... многое с тех пор изменилось во мне, – выдавил Римо.

– Это мы исправим.

Анна игриво потянула за ремень его брюк. Между ее алыми губами показался розовый кончик языка; голубые глаза стали влажными.

Над дубовым столом пылало от краски лицо доктора Смита. Взглянув на происходящее в кабинете, он поспешно спрятал глаза за экраном своего компьютера.

Римо отодвинулся, отстраняясь от Анны, как будто она была каким-то смертельно ядовитым цветком.

– Я помолвлен, – наконец выдохнул он. – И собираюсь жениться.

– Ну и что? – удивленно вскинула брови Анна Чутесова.

– Я люблю ее.

– Но ее ты будешь любить всю свою оставшуюся жизнь. А меня – прошу – люби сейчас, пока я с тобой!

– Вы не могли бы перенести это действо в коридор? – Доктор Смит решил наконец напомнить о своем присутствии. Его шокировали любые открытые проявления чувств, тем более такой, как у этой Анны Чутесовой, неприкрытой, животной страсти.

– Бесстыдство! – поддержал его Мастер Синанджу, надеясь в душе, что в другой комнате, вдали от посторонних глаз, оно станет еще более бесстыдным.

– Я тут ни при чем, – решительно запротестовал Римо. – Я – счастливый жених и не желаю никаких...

– Не верю, – перебила его Анна Чутесова.

– Да не переживай ты так, – утешил ее Римо. – На мне, в конце концов, не клином сошелся свет.

Анна задумчиво взглянуло на Римо – стальные мускулы рук, плоский живот, лицо, которое могло быть таким жестким, но сейчас напоминало физиономию провинившегося школьника, – и почувствовала острую боль в груди. Римо Уильямс больше ее не хочет.

Но ведь она желала его. Хотела все это время, страстно, до самозабвения, до сухости в горле; и сердце учащенно билось при одном взгляде на него; и если бы он не был сильнее, она бы набросилась на него, срывая с него одежду, пока не получила бы то, о чем мечтала ночами уже много месяцев.

Хуже того – она, как видно, любила Римо Уильямса.

Но Римо Уильямс больше не любит ее.

В одну секунду бьющая ключом энергия, которая возвела Анну на самую верхушку политической власти, словно испарилась, ушла в песок. Анна смотрела на Римо умоляющим, невидящим взглядом.

– Я хочу тебя... но ты меня больше не хочешь, – прошептала она.

– Прости.

Закусив губу, словно обиженный ребенок, Анна поднялась и медленно вышла из комнаты.

– Вы видели все, – обратился Римо к оставшимся. – Я старался быть как можно более деликатным. И не моя вина, что она не смогла перенести этого.

– Ты поступил с ней по-свински, – вздохнул Чиун. – И это после всего, что она для тебя значила.

– Она вернется, – обнадежил Смит.