Уоррен Мерфи - Дамоклов меч

– В аэропорту приземлился советский космолет. ВВС окружили его, а всех остальных хотят эвакуировать в город. Вон, посмотрите туда.

Взглянув в ту сторону, куда указывала девушка, Эрл Армалайд увидел на взлетной полосе серебристую сигару русского “шаттла”.

– А чего ему тут надо? – спросил Армалайд.

– Никто не знает. Могу я попросить вас проследовать к выходу, сэр?

– Да, да, иду, – закивал Армалайд и заторопился к выходу, стараясь не выпускать из виду замерший снаружи “шаттл”.

Вот оно. В этом нет сомнения. Первый ход русских. Оказавшись на стоянке, он вскочил в фургон и включил зажигание. И тут его осенило.

На Таити ему все равно не попасть. Возвращаться в Энид – безумие. Эрл Армалайд уже объявлен вне закона. Рано или поздно его найдут, и он погибнет в перестрелке с полицией. Хотя именно от пули он всегда и мечтал погибнуть.

Но смерть от пули не имеет ничего общего с выживанием. А именно выживание стало делом его жизни.

Эрл снова прицепил к поясу автоматический пистолет, проверил обе винтовки и, выехав со стоянки, направился прямо к летному полю. Высадив машиной ворота ограждения, он понесся по взлетной полосе прямо к стоявшему в ее конце “шаттлу”.

Расположившиеся на полосе солдаты едва успевали выскочить из-под колес; Эрл Армалайд не обращал на них никакого внимания. Его глаза были прикованы к “челноку”, высившемуся впереди увеличивавшейся в размерах серебристой громадой.

Он возьмет его голыми руками, один. Беглец-одиночка от правосудия, обложенный со всех сторон, Эрл Армалайд заработает прощение. Он возьмет штурмом корабль завоевателей, захватит весь экипаж, и благодарная нация примет его как своего героя.

Президент, возможно, дарует ему помилование. В конце концов, что значат жизни нескольких агентов налоговой службы и ФБР против героического захвата вражеского корабля со всем экипажем? Да, президент помилует его. Его покажут по всем телевизионным каналам. Он будет героем книг, телепередач и даже детских комиксов – “Сверхмастер выживания Эрл Армалайд”. Ничего не скажешь, звучит неплохо.

Но самую интересную книгу о себе он напишет сам. С этой мыслью он нажал на акселератор.

В башне управления полковник Джек Деллингсворт Рейдер следил, как малолитражный фургон на бешеной скорости несется по полосе к советскому “шаттлу”. Вот он затормозил у самого люка, из фургона вышел человек, вскарабкался на крышу и исчез в люке “шаттла”. Рейдер успел заметить, что странный субъект обвешан оружием.

– Что это за тип? – произнес полковник в трубку полевого телефона.

– Не имею понятия, сэр, – ответил капитан. – Какой-то гражданский.

– Это и я заметил! Только гражданский может быть таким психом, чтобы одному...

– Мы ожидаем поддержки от НАСА, сэр, но если это необходимо, я могу выслать группу быстрого развертывания.

– Чтобы и их угробить? Нет уж. Подождем, что произойдет с этим. Никаких инструкций нам Вашингтон не давал.

Ждать полковнику Рейдеру пришлось недолго. Меньше чем через десять минут после того, как странный субъект исчез в люке, крышка люка захлопнулась. Что тоже было в принципе невозможным – запор люка был разворочен пластиковой взрывчаткой до основания. Тем не менее он закрылся. В бинокль полковник с удивлением увидел, что дверь выглядит абсолютно невредимой.

Снаружи взревели двигатели. Звук был таким мощным, что проник даже в башню управления.

– Он стартует! – с трудом услышал полковник взволнованный голос в трубке.

Капитан, как всегда, был прав.

– Я вижу, идиот! Остановите его немедленно! Машину перед ним на полосу – срочно! Две! Одну спереди, другую сзади! Немедленно!

Но было поздно. “Юрий Гагарин” промчался по полосе и на шикарном вираже взмыл в вечернее небо.

Когда он пронесся мимо башни управления, полковник Рейдер – недаром у него была самая лучшая армейская оптика – увидел с неопровержимой ясностью: кабина была пуста. Однако благодаря той же оптике он заметил – и он мог в этом поклясться, – что рычаг управления на пульте двигался сам собой, словно на нем лежали невидимые руки.

Это, разумеется, тоже было невозможно. Но “невозможное” по отношению к этому дьявольскому кораблю стало обычным словом.

Сразу после того как “Гагарин” исчез в северном направлении, в аэропорт прибыла вторая бригада НАСА. На полосу номер тринадцать они набросились, словно грифы на кучу падали. Полосу промеряли счетчиками Гейгера, брали образцы асфальта, собирали кровь стерильными юбками и делали еще много всего другого на всем двухмильном протяжении тринадцатой полосы, где несколько минут назад стоял неподвижный русский “челнок”.