Деон Мейер - Кровавый след

— Давайте его сюда! — Она не узнавала собственный голос.

Четверо носильщиков осторожно подняли каталку и медленно втолкнули ее в салон.

К задним дверям подошел здоровяк; в руке у него был пистолет с глушителем.

Раджкумар и Менц стояли в оперативном штабе и слушали. Сквозь треск радиопомех прорвался стрекот вертолета. Голос Мазибуко:

— Мы в пути, РВП семь минут.

Квинн говорил спокойно, медленно, отчетливо:

— Майор, у меня новые указания, повторяю, у меня новые указания. Возможно, груз — очень важная персона. Приказываю перехватить и охранять, защищать любой ценой, как поняли?

— Понял, цель — человек, очень важная персона, перехватить и защищать любой ценой.

Раджкумар с надеждой посмотрел на Менц, желая, чтобы она поделилась тайной с ним. Она по-прежнему ничего не говорила, лицо ее оставалось мрачным.

— Вас понял, майор. Адвокат Тау Масило и сотрудник ЦРУ едут к вам на черном БМВ-Х5, будут на месте через пять-шесть минут, они не вооружены, будут ждать на углу Портсвуд и Бич-Роуд. К месту встречи едут с востока, по Бич-Роуд, как поняли?

— Вас понял, черный БМВ, РВП пять-шесть минут, едут по Бич-Роуд с востока.

Треск помех.

Не выдержав, Раджкумар обратился к директору:

— «Хайдар» значит «лев», а больше я ничего не нашел.

— А ты поищи слова «лев» и «шейх», словосочетание «львиный шейх», — раздраженно посоветовала она. На лице по-прежнему застыла напряженная маска.

Раджкумар ничего не понял. Он подбежал к свободному компьютеру, вошел в поисковик, набрал нужные слова…

Когда он дошел до третьей ссылки, у него глаза полезли на лоб. Арабская вязь, единственная страничка… Знакомое лицо. В самом низу страницы — перевод на английский: «От Шейха-льва Усамы бен Ладена, да хранит его Аллах».

— Ч-черт! — удивленно протянул Раджив Раджкумар.

У здоровяка, который застрелил Лукаса, лицо оказалось тяжелым, словно вырубленным из гранита. Густые кустистые брови над глазами, горящими ненавистью. Он опустил пистолет.

Милла, не двигаясь с места, не сводила с него презрительного взгляда.

Врач взял капельницу, повесил на стойку, положил руки на колени. Носильщики вышли.

— Деньги Лукаса! — приказала Милла.

Никто ей не ответил.

Она подняла автомат, приставила ствол к самому носу. Пациент дернулся, врач ахнул, здоровяк заорал, но ее голос перекрывал все. Она завопила на грани истерики:

— Несите деньги Лукаса!

Они снова замялись. Потом здоровяк крикнул кому-то, кого она не видела:

— Тащи серебристый чемодан!

— И его рюкзак! — чуть тише велела она.

— Сними с него рюкзак! — приказал здоровяк.

Кровь из носа пациента заливала седеющие черные усы. Доктор бросил на нее умоляющий взгляд. Она покачала головой.

Здоровяку передали чемодан. На миг еще одна пара изумленных глаз уставилась на нее и исчезла.

— Открой!

Здоровяк поставил чемодан на пол салона, откинул крышку.

Тугие пачки долларов.

Она кивнула.

Принесли рюкзак. Здоровяк подхватил его, поставил рядом с чемоданом.

Она увидела на сумке Лукаса пятна крови, кусочки мозга. Из горла вырвался крик. Она вскинула голову вверх и встретилась с ненавидящим взглядом здоровяка. Она прицелилась, чуть подалась вперед, как учил Лукас, и выстрелила три раза одиночными. Три ноты стаккато… Здоровяк дернулся, завалился назад, упал. Врач начал громко молиться, пациент попытался выпростать руки из-под одеяла. Она быстро приставила автомат к его лицу и приказала:

— Уезжаем. Быстро!

Носильщики, стоящие за дверями, не шелохнулись.

Она несильно ударила пациента стволом по скуле. Врач закричал в отчаянии:

— Пожалуйста, кто-нибудь сядьте за руль!

Один из носильщиков, молодой парень, как будто опомнился. Он скрылся из вида, она услышала, как заскрипели рессоры. Передняя дверца захлопнулась, за ее спиной отодвинулась перегородка.

— Куда? — спросил водитель.

Вдали послышался стрекот вертолета.

Парковка перед торговым центром «Тейгер-Вэлли» была темной и пустой.

Она жестом велела водителю ехать к «рено». Пациент не сводил с нее внимательного, исполненного ненависти взгляда.

Они затормозили рядом с ее машиной.

— Открывай! — велела она доктору.

Тот замялся.

— Я выхожу, — объяснила она. — А вы уезжайте.