Оке Эдвардсон - Зов издалека

— А ужин?

— Что?

— Ужин должен стоять на столе! — сурово произнес Винтер.

— Поедим в ресторане.

— Я слышу речь законченной домохозяйки… Но если идти куда-то, мне надо принять душ. — Он начал расстегивать сорочку. — И размяться. Весь день не шевелясь смотрел видео.

— Вы там только и делаете, что развлекаетесь.

— Ага.

Она принесла джин.

— И как там, Эрик? — Ангела приняла у него сорочку.

— Там? Как там? Движемся понемногу вперед… но я страшно тревожусь за ребенка. Ты же сама знаешь… прогноз не самый лучший.

— Я тоже об этом думаю… Вы проверяли приемные покои?

— Доктор интересуется, спрашивали ли мы врачей? Да, конечно… разумеется.

— Хелена… мама.

— Что — Хелена?

— Если у нее нет родственников… никто по крайней мере пока не объявился… все равно, где-то же она росла…

— Узнав ее имя, мы сразу проверили все возможные управления, учреждения, общества и объединения, которые только есть под небесами. Включая детские дома и все такое.

— Хорошо, хорошо… Но я сегодня думала о Хелене… Когда она была в возрасте своей дочки. Как ее? Йенни? Она никогда не лежала в больнице, эта маленькая Йенни, или вам не удалось это установить? И ее мама тоже. Теперь, в эти годы. А когда была ребенком? Или ее просто привозили в приемный покой. Что-то там случилось. Упала, кровь носом пошла, подозрение на аппендицит… Хелена, не Йенни.

— Я понимаю… продолжай.

— Допустим, маленькая девочка по имени Хелена Андерсен много лет назад поступала в приемный покой. Или лежала в больнице. В таком случае должна сохраниться ее история болезни.

Винтер наткнулся на Бергенхема на парковке перед управлением. Он шел на работу, а Бергенхем до обеда был свободен. За спиной у него в ременной переноске сидела Ада. Винтер молча обогнал Бергенхема. Ада смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Мы уже встречались, — сказал Винтер.

— Не далее как вчера, — улыбнулся Бергенхем.

— Я не с тобой разговариваю, — сурово произнес Винтер.

— А-а-а… не со мной…

— И как дела? — Винтер осторожно провел пальцем по щеке малышки. Удивительное чувство — мягкая, нежная, бархатистая кожа… даже и сравнить не с чем.

— Все нормально, — сказал Бергенхем.

— Я же сказал — не с тобой разговариваю.

— Я за нее. Она потеряла дар речи. Ты произвел слишком сильное впечатление. Можешь, кстати, подержать ее немного?

— Если решусь…

— Я присяду на корточки, чтобы тебе было удобнее.

Винтер протянул руки, и Ада пронзительно заверещала.

— Не хочет, — растерялся он.

— Это она тебя испытывает. Бери, бери…

— О’кей. — Винтер осторожно взял Аду на руки. Крик тут же прекратился. — И что делать дальше?

— Ровным счетом ничего, — сказал Бергенхем.

Ада сидела у Винтера на руках и не отрываясь, серьезно смотрела ему в глаза.

— Я слышал, что молодежь в ее возрасте считает, будто это не так уж весело — спать по ночам.

— Где ты это слышал?

— Не помню… читал где-то.

— Ада ничего такого не читала.

Винтер исподтишка наблюдал за Бергенхемом. На десять лет моложе его. Или даже одиннадцать. А сейчас ему казалось, что все наоборот. Ларс обладал знаниями и умениями в области, где он даже в ученики не годился. Хорошо, что Ангела не видит эту сцену.

Винтер осторожно вернул ребенка Бергенхему.

— После ленча увидимся, — сказал он.

— Мы поедем с Янне… заканчиваем первый раунд. Осталось совсем немного.

— Будут и другие, — успокоил его Винтер.

— Да… словно кран открыли. Не сравнишь с тем, что было… народ, кажется, только и ждал, чтобы начать рассказывать байки.

— Иногда такое впечатление, что прошел год… а то и не один.

— Вчера позвонили несколько человек, и все знали точно, где искать девочку.

— И позавчера тоже.

— Нам нужно еще человек сто.

— Вот как…

— Но об этом лучше не говорить.

— Можешь говорить все, что хочешь… — Винтер присел на корточки рядом с Адой и скорчил смешную, по его мнению, гримасу.

— Спасибо и на том…

— А я не с тобой разговариваю…

Стол у Биргерссона, как всегда, был пуст и лоснился лаком. Стуре курил у открытого окна. Винтер решил воздержаться. Лицо у Биргерссона было красным, словно он только что сидел у костра.

— По-моему, все журналисты страны собрались на озере, — сказал Биргерссон. — А вдруг водолазы что-нибудь найдут?

— Может, это и хорошо.

— У тебя теперь есть чем их порадовать.

— Главное — не надувать щеки.

— Ты еще злишься?