Оке Эдвардсон - Зов издалека

Она взглянула на памятки на стене, вспомнила слова Эстер и пошла в магазин. На доске объявлений действительно висел плакатик. Ламинированный — полиции, очевидно, было важно, чтобы текст не смыло первым же дождем. Среди других пожелтевших и полусмытых объявлений полицейская афишка блестела и отсвечивала как новенькая. Как же я ее раньше не замечала? Наверное, солнце было слишком ярким…

Сначала она в отличие от Эстер не поняла, какое отношение все это имеет к ним. И вполне может быть… Да нет, не может. Не может быть. Она же заплатила за квартиру.

Карин вернулась в свой кабинетик и села. Нет… сейчас кто-нибудь явится, и тогда у нее ни на что не будет времени.

Она заперла кабинет, вернулась в жилой комплекс и опять позвонила в дверь Хелены Андерсен. Никто не открыл. Она вновь заглянула в почтовый люк и попыталась разглядеть лежащую на полу почту. Реклама. Несколько бело-коричневых конвертов. Похоже, счета. А может, и не счета, но почту точно давно не открывали.

Газет нет. Тоже ничего не значит — многие теперь не выписывают газеты. У кого нет денег, другие пользуются Интернетом. Вдруг ей стало не по себе — шаги… или показалось? Она вжала голову в плечи и на цыпочках быстро спустилась вниз.

Во дворе никого не было. Она вычислила, куда выходит кухонное окно. Жалюзи опущены. Единственное окно с опущенными жалюзи — кухонные окна у других открыты. И ниже, и рядом, и выше. Жара кончилась, с опущенными жалюзи в квартире в такую погоду темно и неуютно.

Она вышла на улицу и отыскала окна Хелены Андерсен с наружной стороны дома. Это было нетрудно — и здесь жалюзи закрыты. В принципе это нормально — если человек уезжает, то опускает жалюзи. Через минуту… Что это? По коже побежали мурашки… Нет, наверное, опять показалось. Тень какая-то за окном… или движение… А я-то что уставилась? Она быстро опустила голову, чтобы не видеть этой тени… Ее вдруг охватил ужас, будто с нее сняли кожу… но через секунду она пришла в себя.

Карин, чувствуя себя полной дурой, позвонила в квартиру Атанассиу, как раз под Хеленой Андерсен. Мужчина, открывший дверь, был ей знаком, поэтому она без долгих разговоров спросила, что ему известно про соседей сверху. Он покачал головой — давно их не видел. Как давно? Кто знает… Трудно сказать. Нет, ничего не слышал. У них всегда очень тихо. Ясное дело, ребенок бегает иногда, но звукоизоляция хорошая, пусть бегает, их это не беспокоит. «Мой потолок — их пол», — ткнул он пальцем вверх с таким умным видом, что Карин Сольберг сразу вспомнила: философия родилась не где-нибудь, а именно в Греции.

Она решила еще раз посмотреть полицейскую листовку у магазина. Что-то ее туда тянуло. Проходя мимо квартиры Эстер Бергман, она заметила, что та торопится открыть окно и что-то спросить, но не стала ждать. Почему-то Карин решила не говорить старушке, что квартплата недавно внесена. Может, ей хотелось сохранить для Эстер загадочность происходящего. Все-таки развлечение. Что-то там происходит, и надо разгадать, что именно. И меня она тоже заинтриговала…

Она подошла к доске объявлений и записала номер телефона следственного отдела окружного полицейского управления.

Госпожа Бергман сказала, что собирается написать в полицию письмо. Может ли Карин Сольберг ей помочь?

— Если госпожа Бергман хочет что-то сообщить полиции, не проще ли туда позвонить? Я могу вам…

— Не люблю телефон. Что по нему скажешь?

Они сидели в кухне — Карин Сольберг и Эстер Бергман. Дождь тихонько барабанил по жестяному откосу окна. Это окно и есть весь ее мир, подумала Карин. А может, и не только… но она частенько сидит у окна и смотрит во двор. Иначе старушка ничего бы и не заметила. Какие-то привычные лица перестали появляться. Лица и голоса — знакомые лица и знакомые голоса незнакомых людей.

Она сидит и слушает крики детей за окном, но это крики издалека. Из другого мира, мира за этим стеклом, запотевшим внизу и исчерченном струйками дождя. Они еле слышны, эти крики, да и дети почти не видны — яркие цветные пятна. Особенно яркие, когда идет дождь. Карин с трудом оторвала взгляд от окна и повернулась к Эстер.

— Что госпожа Бергман хочет, чтобы я написала?

— Напишите, что мы волнуемся, куда делись мама с дочкой.

— Надо, наверное, упомянуть про полицейское объявление… ну, насчет этой убитой женщины.

— Да-да… напишите, что мы видели их плакат. И что у матери светлые волосы.

— Хорошо.

— И не забудьте уточнить, в каком именно дворе они жили…