Оке Эдвардсон - Зов издалека

— Анета.

— Анета, да. Ее избили. И знаешь, кто мне только что звонил?

Винтер представил себе бассейн и голого загорелого мужика. Ощутил даже запах крема для загара.

— Догадываюсь.

— Разве можно быть таким дураком? Являешься к подонку домой и угрожаешь его убить!

— Он так сказал?

— Он сказал, что ты ворвался к нему и хотел задушить.

— Это не так.

— Так он сказал.

— Мне требовалась информация.

— Это не лучший способ.

Винтер не ответил. Попытался вспомнить детали — он уже успел забыть этот эпизод.

— Он несколько лет не подавал признаков жизни, — заметила Лотта, — и ты, кстати, тоже.

— Прости.

— Иногда мне кажется, ты перестал быть моим братом.

— Что ты такое говоришь…

— Тебя никогда со мной нет, особенно если ты мне нужен… Впрочем, это жалкие слова. К тому же перегиб. Просто мне порой необходимо с тобой поговорить.

— Я пытаюсь… Ты мне тоже очень нужна.

— Умело скрываешь.

— Исправлюсь.

— С возрастом?

— Быть старше — важно и полезно. И неизбежно.

— Тогда остается только пожелать друг другу счастья…

— Пожалуй…

— We’ll meet again, don’t know where, don’t know when… [6] Мы встретимся опять, когда и где — не знаю (англ.).

Конечно, сестра права. Когда ей было трудно, он ни о чем не мог думать, кроме своей… карьеры? Или как он назовет это теперь? Она права. Ему по-прежнему не хватает умения сочувствовать.

— Но мы говорили о Бенни Веннерхаге, — напомнила она. — Он звонил, скулил четверть часа и просил, чтобы я тебя к нему не подпускала.

— Я с ним поговорю.

— Это еще зачем? Один раз уже поговорил…

— Ты знаешь зачем.

— Неужели полиция не может обойтись без контактов с… другой стороной? С уголовщиной? Или вы их еще не взяли? Тех, кто напал на эту твою…

— Взяли. Этих мы взяли. Но таких случаев много, и нам бывает нужна помощь. Любая. С той или другой стороны. А этот сукин сын пусть не смеет тебе звонить.

— Почему нет? Хоть одна живая душа…

— Лотта! Ты преувеличиваешь…

— Вот как?

— Все будет хорошо. Никаких проблем с Оке?

Сестра развелась с Оке Девентером, и это был долгий и мучительный процесс. Теперь она жила с двумя детьми в родительском доме, где они выросли с Эриком.

— Оке вообще не появляется и соответственно не создает никаких проблем. Но знаешь… я почти уже и забыла эту ошибку юности, Бенни Веннерхага. А вчера вдруг раздается его голос.

— Понятно… Слушай, а вот… когда ты была за ним замужем…

— Разве я была за ним замужем? — прервала сестра. — Помню только непрекращающийся смерч и облегчение при расставании.

— Да-да… Тебе не было и двадцати пяти.

— О Господи. Мне казалось, в этом возрасте человек считается взрослым.

— Он, похоже, испугался.

— Кто?

— Бенни. Он струсил.

— Ты же хотел его убить…

Винтер промолчал. В коридоре кто-то крикнул. Слов он не разобрал.

— Приятно было?

— Что?

— Пытаться кого-то убить… Приятное ощущение?

Он опять не ответил. В кабинете стало совсем темно, а белые прямоугольники на доске почти исчезли. Он подумал про свои руки на шее Бенни Веннерхага. А вот что чувствовал, не помнил. Это были не его руки.

— Ты где? — спросила она.

— Я тут.

— Как ты?

— Не знаю… Убита женщина лет тридцати, не старше. И нам неизвестно, кто она… У меня от этого скверное настроение. В начале следствия это недопустимо.

— Почему бы тебе не заехать ко мне? Когда ты был в последний раз? Несколько месяцев? Год?

А почему бы и нет… Винтер огляделся. Пока он разговаривал с сестрой, в кабинете ничего не изменилось. И когда он вернется, тоже ничего не изменится. Его большой безличный кабинет в полицейском управлении в каком-то смысле выше, чем сама жизнь. Он был таким до него и, когда он уйдет, останется прежним.

Ему надо получить ответы на кое-какие вопросы. Но это может подождать.

— Ты имеешь в виду, прямо сейчас?

— Именно это я и имею в виду, — засмеялась она. — Прямо сейчас. Через полчаса, или сколько тебе надо, чтобы доехать?

— Решено. Что-нибудь купить?

— Ничего не нужно. Приедешь?

— А ты одна?

— Намекаешь на Бим и Кристину? Гуляют… придут попозже. Они тоже с удовольствием на тебя посмотрят, Эрик.

Племянницы. Он еще и дядя никудышный.

— Правда-правда, — сказала сестра. — Они тебя не забыли.

В коридоре было сумрачно и пустынно. В комнате для совещаний кто-то забыл выключить свет. Винтер зашел и посмотрел на доску, исчерканную его собственными стрелками, кружочками и крестиками. Он взял фломастер и рядом с кружочком, обозначающим место обнаружения трупа, написал: Хелена. Подумал, приписал слово «транспорт» внизу справа и отметил время, указанное на видеозаписи. Кассетами сейчас занимается Бейер со своими ребятами. Винтер попросил их работать побыстрее. Времени мало.