Альфредо Конде: Тайна апостола Иакова

— Вернусь через пару часов, и тогда вместе позавтракаем. Вот увидишь, тебе понравится.

— Буду ждать тебя в конторе! — успел крикнуть Андрес Салорио, когда она уже закрывала дверь, не уверенный, что его расслышали.

Спустя четверть часа комиссар подходил к месту своей службы. Да, была суббота, но ведь он был ответственным чиновником, и ему нравилось подавать пример подчиненным. Там, в своем кабинете он будет терпеливо ждать звонка Эулохии, а тем временем займется чтением газет и работой с документами.

О безобразии, которое сын Эулохии устроил в университетской библиотеке, он узнал, едва усевшись за стол.

Поборов первый спонтанный порыв, он решил, что сначала следует ознакомиться с прессой и только потом звонить полномочному представителю центрального правительства. Спустя десять минут после принятия столь трудного решения он с головой ушел в выполнение первой из поставленных задач, начисто забыв о второй. К тому же первая задача заняла у него несколько больше времени, чем он рассчитывал.

Двух часов, которые дала сама себе Эулохия, ей не понадобились. Она справилась с намеченными задачами за сорок пять минут.

Не успел комиссар просмотреть даже двух газет, как она стремительно ворвалась в полицейское управление, радостно, с улыбкой на лице поприветствовав агентов, охранявших вход в здание. И тут же взлетела на второй этаж, где располагались кабинеты начальства.

Аккуратно прикрыв дверь кабинета Андреса, Эулохия извлекла из сумки две банки черной икры (иранского происхождения, из Каспийского моря, маркирована тремя нулями) и поставила их на стол.

Затем вытащила из сумки две ложечки, одну — пластмассовую, другую — серебряную. Комиссару протянула пластмассовую, а себе взяла изысканную серебряную и, вооружившись ею словно копьем, приготовилась вонзить ее в содержимое банки, чтобы, несмотря на неурочное время, приступить к завтраку.

Комиссар, конечно, обратил внимание на то, что ложечка в руке Эулохии — та самая, которую он подарил ей по случаю прошлого дня рождения, но не успел ничего сказать. Она его опередила, произнеся с улыбкой:

— Давай открывай, мне не по силам.

Андрес Салорио повиновался. Вскрывая банки, он убедился в том, что они еще сохраняют температуру холодильной камеры. Увидев непонятные черные буквы на этикетке, он с некоторым беспокойством поинтересовался стоимостью баночек, подозревая, что вряд ли они сильно подешевели за последнее время, скорее наоборот.

— Семьсот пятьдесят евро каждая!

Именно такую сумму назвала Эулохия, и при этом ни один мускул не дрогнул на ее лице, овал которого, по мнению ее любовника, являл собой истинное совершенство.

Итак, она произнесла сию немыслимую сумму, не проявляя внешне никаких эмоций, но, вне всякого сомнения, внутренне торжествуя. А потом подняла ложечку и поднесла ее к самому носу своего любимого, так что ему даже пришлось отпрянуть.

И только тогда Андрес Салорио, главный комиссар полиции Сантьяго-де-Компостела, вспомнил, что в этом году он еще ничего не подарил Эулохии на день рождения.

И нарочитая демонстрация ложечки, вознесенной кверху подобно штандарту или воинскому стягу, а может быть, флагу соседней страны, извечного соперника и врага, была отнюдь не случайной. Нет, Андрес Салорио не мог ошибиться, он прекрасно помнил надпись, которую год назад выгравировал на ручке этой ложечки.

Ровно один год и один день тому назад, накануне дня рождения Эулохии, сорок третьего дня ее рождения, он попросил выгравировать на серебряной ручке под именем своей возлюбленной следующий текст: «Предназначена исключительно для поедания украденной белужьей икры. 01.03.07».

Он и думать забыл о том казавшемся ему теперь таким далеким дне, когда, купив ложку в ювелирном магазине «Мальде» на улице Вилар и выгравировав на ее ручке вышеупомянутую надпись, он отправился в супермаркет «Гиперкор», в элитный отдел под называнием «Уголок гурмана».

Придя в этот отдел и убедившись в заоблачной цене белужьей икры, никак не соразмерной с его зарплатой государственного служащего, он тут же пошел на попятную. Он решил забыть о своем первоначальном намерении, состоявшем в покупке баночки белужьей икры в качестве дополнения к серебряной ложечке с выгравированной на ее ручке надписью. Позднее он так же благополучно забыл и о других возможных выходах из создавшегося положения и в результате вручил женщине, которую любил больше всех на свете, одну только серебряную ложечку.