Альфредо Конде - Тайна апостола Иакова

Этот первый день марта 2008 года определенно начинался крайне неудачно.

Компостела, суббота, 1 марта 2008 г., 13:20

Доктор Сомоса не стал останавливаться, когда комиссар заговорил по телефону. Ему было неловко подслушивать беседу Андреса с представителем правительства, хотя в глубине души он очень хотел услышать, о чем они будут говорить. Но ведь он был человеком вежливым и считал себя в высшей степени воспитанным, а потому преодолел расстояние в пятьдесят метров, отделявшие дверь комиссариата от пивной, раньше полицейского. Оказавшись на пороге, стряхнул капли дождя с одежды и стал поджидать приятеля.

— Что тебе стоило захватить с собой зонтик? — проворчал доктор, когда комиссар оказался рядом.

— Зачем? Чтобы в очередной раз где-нибудь его оставить? — ответил ему тот с некоторым раздражением.

Всякий раз, заходя в Moore’s , Андрес Салорио знает, что место это не его, но тем не менее отнюдь не чувствует себя не в своей тарелке.

Ему известно, что в распределении пространства, которое продуманно или, напротив, неосознанно производит любое человеческое общество, ему предназначены такие места, как, например, закусочная «Гато негро». Там вино подают в белых фаянсовых чашках, осьминога — на деревянных подносах, а приготовленные на пару мидии — на широком блюде с выщерблинами по краям. Вот такие закусочные — это его родная среда обитания. Как и знаменитые кафе Сантьяго: старинные, как, например, «Дэрби», в которое заглядывал еще Валье-Инклан, [13] Валье-Инклан Рамон Мария дель (1866–1936) — один из крупнейших испанских писателей. или изысканные современные, как «Аэрео клуб» с его просторными диванами, на которых вполне можно было бы даже вздремнуть после обеда, если бы это позволяли правила приличия.

Впрочем, как раз в этот клуб он почти никогда не заглядывает. Он все-таки предпочитает старые таверны со скамьями и столами из каштанового дерева, побелевшего от бесконечного мытья, или же с мраморными столешницами, хранящими несмываемые следы от красного вина «Баррантес».

И все же Moore’s ему нравится почти так же, как эти таверны. Его привлекает молодежная, довольно-таки космополитичная публика, наполняющая этот паб дождливыми вечерами. А еще тишина и уединение, что царят там по утрам, когда он в полном одиночестве сидит за любимым столиком, с наслаждением смакуя горькое галисийское пиво «Эстрелья де Галисия», его любимое.

Он любит сесть у окна и с этого своеобразного наблюдательного пункта обозревать ход жизни призванных исполнять его приказы и распоряжения подчиненных, снующих взад-вперед между двумя полицейскими зданиями, расположенными на площади, куда выходят окна паба. Ему кажется, что их лица выражают неодолимую апатию, возможно навеваемую настырным мелким дождем, который галисийцы называют орбальо. [14] Морось (гал.). А может быть, сия вялость обусловлена тем родом деятельности, которую большинство из них вынуждены выполнять: в лучшем случае она сводится к различного рода административным делам, а нередко к охране и сопровождению важных политических фигур, исполняющих свои обязанности в столице древнего королевства Галисия.

К счастью, в его комиссариате серьезных проблем почти не бывает. У него неплохое место, чтобы спокойно досидеть до пенсии. Наркоманы в историческом центре города, наркоторговцы, пытающиеся сбыть свой товар, привезенный с Риас-Байшас; карманники, опустошающие кошельки иностранных туристов в окрестностях собора; мелкие воришки, промышляющие на самых оживленных улицах, а летом еще и на открытых террасах кафе и ресторанов. Или в толпе поклонников съезжающихся со всего мира уличных музыкантов, которых этот город принимает с радостью.

Конечно, в городе, который Салорио призван охранять, проявляя заботу о населяющих или посещающих его гражданах, есть и другой род преступников — так называемые белоперчаточники. Они время от времени вдруг возникают на горизонте в виде какого-нибудь вороватого финансового инспектора или директора банковского филиала, решившего, что на Карибах климат не в пример лучше здешнего, и свалившего туда снежками клиентов, которые он собирал долго и терпеливо, тщательно и старательно, используя все свое обаяние и природные чары, заставлявшие незнакомых людей слепо доверять свои сбережения этому хранителю сокровищ пещеры Али-Бабы.

Ну а если мирное течение полицейской жизни совсем уж ничто не нарушает, то тогда непременно отыщется какой-нибудь скромный отец семейства, который, скрыв лицо под маской, начнет со стабильной периодичностью штурмовать банки, и после года производимых с завидной пунктуальностью ежемесячных атак банкиры так к ним привыкнут, что в конце концов придут к мысли: пожалуй, грабителя следует принять в штат, ибо сейчас штатные места в банках занимают люди, имеющие на то гораздо меньше оснований.