— А если это просто тактика? Если комиссар Дженессе на стороне Дзубини и на самом деле хочет провалить все дело? Ведь она представляет полицию.
— Не хочу так думать. Я не собираюсь закончить, как мой отец. К сожалению, на нас лежит миссия проводников, и я не имею права действовать от себя лично, иначе я уже давно бы решил эту проблему.
— Сомневаюсь в этом, Раймон. И помни, что мы должны дать Жаклин прочесть Книгу Истины как можно скорее. А пока неясно, как и где это сделать.
— У нас еще есть время, целая неделя.
— Будем надеяться. Но одна неделя — это так мало. Нужно действовать немедленно.
2
4 сентября 2001 года. Париж, улица Ботрейи
Я — никто
Это сон. Всего лишь сон. Я просыпаюсь вся в поту, задыхаясь, во рту привкус пыли. Мне приснился клошар с его странным запахом — смесью пива и жасмина. В руке у него был пакет, и он ожидал меня перед воротами старинного дома. Когда я приблизилась к дому, он вошел в ворота, и я последовала за ним. Лестница была такая же, как в доме Раймона. Я поднялась по ней медленно и осторожно, дошла до зала со множеством дверей, не меньше сотни. Но только одна дверь была открыта. Передо мной был зал с огромным балконом, а на балконе стоял он, клошар. Он слегка вздрогнул, как будто почувствовал мое присутствие, но не повернулся. Я подошла к нему и в молчании остановилась. Страха не было. Рука клошара поднялась и указала на что-то. Перегнувшись через перила балкона, я увидела разноцветный шатер, похожий на цирковой тент.
— Там ты найдешь ответы на свои вопросы.
— Кто ты? — спросила я.
— Никто. Для тебя я никто до тех пор, пока не исполнится предсказание. Иди туда, в этот цирк, Жаклин.
Он протянул руку и ласково погладил меня по лицу. Затем сделал шаг к перилам балкона и прыгнул с него, чтобы затем взмыть в небо…
До сих пор ощущаю тепло на щеке, оно напоминает мне о матери, о ее голосе, взгляде. Вижу себя маленькой девочкой и ее — она нежно гладит меня по щеке. Моя мама. Каждый раз, когда я думаю о ней, меня охватывает глубокая грусть. Я закрываю глаза.
Стук в дверь, подхожу осторожно, слышу шепот:
— Открой, это Даниэль.
Она врывается как вихрь. Не замечает, что я только что проснулась. Она сама явно не ложилась.
— Я думала всю ночь. Слишком много вопросов и мало ответов в нашем случае.
Даниэль хочет ответов, но я не могу их дать. Картина Альдуса Сантея показала нам следы, приметы и маршруты, которые каким-то образом нужно соединить в ясный план моего спасения.
— Начнем с последнего персонажа картины, Моррисона. Ты говоришь, он был знаком с твоей матерью…
— Да, они были знакомы, моя бабушка подтвердила это.
— Может, через него мы сможем докопаться до сути?
— В этом доме я нашла дневник, который, скорее всего, принадлежал ему — на обложке инициалы «J. М.», и потом, ты говоришь, он умер здесь.
— Где ты нашла его?
— В ящике, вместе с другими вещами.
— Покажи.
Передаю блокнот Даниэль. Она с жадностью хватает его, как будто получила в руки орудие преступления. Листает и замирает, пораженная:
— Наездник с филином на плече!
— Что-что?
— Я должна пойти в цирк — в цирк Дзубини.
Цирк. Клошар во сне тоже сказал мне идти туда.
— Я пойду с тобой.
— Нет, нам нельзя вместе. Дочь Дзубини сразу узнает тебя. Я отправлюсь одна и постараюсь понять, есть ли там документы и свидетельства, проливающие свет на то, чем Жером Дзубини занимался здесь, в Париже, тридцать лет назад.
Каюсь, я не в состоянии подчиняться, когда мне запрещают делать то, что хочется. Поэтому через какое-то время после ухода Даниэль я тоже выхожу из дому, чтобы направиться в цирк Дзубини. Знаю, что это опасно, но я готова к риску.
Я сижу рядом с цирком, когда кто-то дотрагивается до моего плеча. Резко поворачиваюсь и вижу человека на лошади, одетого во все белое. Длинные волосы, собранные в самурайский пучок, на плече — филин. Человек улыбается мне:
— Наконец-то мы встретились, Жаклин.
— Меня зовут не Жаклин.
Я лгу, чтобы не рисковать.
— Можешь доверять мне. Я был знаком с твоим отцом.
— С моим отцом?
— Да, он приходил ко мне лет тридцать назад. Возможно, искал то же самое, что ты ищешь сейчас.
— Я не знаю, что ищу. Что-нибудь или кого-нибудь… Двигаюсь как в темноте. А сюда я пришла в надежде найти ключ к разгадке одной тайны.
Филин взлетает с плеча всадника и опускается на ветку дерева, под которым я сижу на скамейке.
— Скажите, кто мой отец?
— Ты еще не поняла? Человек, который спас тебя в ту ночь, когда Жером Дзубини решил покончить с собой таким способом, чтобы вина пала на тебя. Человек с Вогезской площади.
Читать дальше