Измайлов Андрей - Русский транзит

– Девочка тоже получается совсем один! – поддел я Чантурию тоном. Что-то мне перестала нравиться наша беседа: я ему про машину, а он мне про шерочку с машерочкой.

– Я могу девочке хорошее место найти. Я Марине скажу, она завтра из отпуска выходит, – Марина девочку хорошо пристроит. Надо девочку хорошо пристроить.

– Резо! – прервал я ритуальное доброхотство. – Давай пока хорошо пристроим машину. Есть у тебя еще вариант?

Вариант был.

Я с ветерком прокатился в салоне «скорой» – матовые стекла, да и кто станет разглядывать, кто рискнет тормознуть «скорую» при сирене и полных огнях. За рулем сидел Давид. На ближних подступах к Комендантскому он сирену отключил, чтобы не всполошить весь спальный район, беззвучно подкатил к Серегиному боксу. А там уж я управился сам, открыл ворота, вывел «вольво», запер гараж – и мы отправились в обратный путь: Давид на своей, я – на своей (ну на Серегиной… впрочем, моей!).

Лийкины (Серегины) окна были черны и пусты. Ощущалось: нет никого, и не просто с работы еще не вернулись, а относительно надолго никого нет. Да и какая у Лийки работа! Только на дому – пока муж по Питеру колесит, интуристов развлекает, жена плащи строчит из сырья заказчика для кооператива, две сотни заказ, в месяц до трех тыщ деревянными выходило. И если нет Лийки дома, то скорее всего торчит она в Москве у голландского консульства: виза, то-сё.

Оно и к лучшему, что не встретились, разминулись. Иначе пришлось бы мне на правах (и тяжких обязанностях) друга дома выслушивать монологи второй стороны: «Я одного никак не могу понять!». И с тупым, всепонимающим лицом подносить воды, когда Лийка схватится за горло: то ли горькие эмоции душат, то ли очередной приступ астмы. Разбирайтесь сами, ну вас всех!

А я теперь свободный человек. На колесах.

Последний нонешний денечек!.. То есть ночку. И – на волю. Куда на волю, пока не очень ясно. Работа моя накрылась, квартира моя накрылась… Что делать? Когда не знаешь что делать, делай шаг вперед. Да, это мой старый, испытанный принцип. Не могу поступаться принципами, да.

Но пришлось. На денек, но поступиться. Я чуть было не решил уже отсигналить Давиду, чтобы остановился, и сказать ему, мол, езжай один, а я теперь как-нибудь сам. Что мне в больнице делать? Пролежни зарабатывать? Однако… Швед ненароком рехнуться способен, если я исчезну в неизвестном направлении НА ЕГО МАШИНЕ. Да и попрощаться надо. И с ним, и с Резо, и вообще…

Они все были уже в хорошем разогреве. Судя по атмосферке, Чантурия решил утешить безутешного больного (А как же! Мальчик совсем один. За машину беспокоится, за семью беспокоится, за девочку беспокоится! И не просто мальчик, а друг Саши Боярова. Надо его утешить!). А средство известное: пили они из мензурок и пили они спирт.

– Не бойся, мальчик, не отравлю! – пошучивал Резо. – Я – не отравлю! – напирая на «я». – И ты, девочка, не бойся! Он только полезный! Как врач говорю! Мы тебе строго по рецепту разбавим! – и вливал-размешивал апельсиновый джус из импортных коробочек (апельсиновый, киви, ананас – уйма коробочек в кем-то принесенном полиэтиленовом пакете с надписью «CAMEL» и с верблюдом). Впрочем, и блок «CAMEL» был тут же, разодранный, рассыпанный. И куча других пакетов с недешевым содержимым: салями, орешки, камамбер, банки сардин, икра. И – не спиртом единым жив человек – усмотрел я, как вошел в палату, и «Джи энд би», и «Парадиз» – молочко алкогольное для дам. И дам усмотрел. Была в палате тезка-Сандра, которая норовила по-домашнему пристроиться у Шведа подмышкой. Была в палате хрустально-холодная незнакомка, которую норовил по-служебному, по-свойски подщипнуть Илья.

Медицина гуляет! И пациентов прогуливает. Мощно прогуливает! На всю больницу было бы слышно, если бы палата наша не предназначалась как раз для подобных случаев. То есть для случаев, когда люди громко кричат – а от боли, от разгоряченности пьяной… роли не играет. Главное, звукоизоляция отличная. И на тот, и на другой, и на какой-нибудь третий случай сгодится. Мы с Чантурией не раз проверили надежность звукоизоляции в предыдущий мой курс «лечения». И стол был не бедней (разве только «фирменных» упаковок чуть поменьше, но здоровая качественная еда, с рынка), и дамы ничуть не хуже (разве только менее знакомые, менее «узнаваемые»).

– Са-а-анечка! – сразу потянулась тезка. Лыка не вяжет, напоил, чертов гостеприимный сердобольный Резо. – Са-а-анечка! Прости меня! Я тебе из-з… з-зи… заменила!