Измайлов Андрей - Русский транзит

Резо встретил меня преувеличенно радушно. Хотя черт его знает, насколько преувеличенно. Кавказское радушие – для них, для кавказцев, освященный веками, ритуал. Если и лицемерят, то от всей души, искренно: мой дом – твой дом, мой стол – твой стол, моя жена – твоя… сестра. И не раскусишь: может, шлет он тебя мысленно куда подальше. Однако провозглашает совсем иное. А самое главное – не только провозглашает, но и предоставляет.

И когда я убедился, что если и был за мной хвост, то отвалился (два часа скольжения по переулкам, броски в проходные дворы, отработанный с Афгана прием «исчезновения»), и когда неслышно, пробрался в больницу через все коридоры, лестницы, приемные покои, мимо дежурных сопящих сиделок, и когда открыл дверь в кабинет доктора Чантурия, тот (благо, что не на операции и не в прозектерской какой- нибудь, не на вызове срочном, не дома в конце концов) встретил меня… радушно. И даже не удивился. Или очень хорошо сделал вид, что не удивился, а только меня-то и ждал.

Будто и не было у него со мной хлопот, будто не по моей вине целый этаж почти на две недели оккупировался кагэбэшниками, будто не из-за меня ведущий хирург, хозяин-барин был принужден давать массу объяснений, показаний, не исключено – и в лапу давать, чтобы отвязались.

Выяснилось, отвязались. Трое моих бедолаг-соседей почему-то не стали долечиваться во владениях доктора-Чантурия – их поутру вывезла служебная машина в легком шоке. И прочее наблюдение сняли. Какой смысл? Бояров-то тю-тю. Уж куда-куда, но сюда-то не вернется, не круглый же он идиот….

Вот-вот. Иногда ситуация складывается настолько идиотская, что приходится вести себя как круглый идиот – в результате оказывается, что такая линия поведения есть единственно верная.

Резо не удивился и обрадовался:

– А-а-а! Нарушитель режима! Долечиваться явился?! Что беспокоит? – он показно разминал пальцы и вырастал из-за стола, играя угрозу и отбрасывая на стену карикатурную жуткую, как в мультфильме, тень. – Что беспокоит, то немедленно удалим! Ну так что нас беспокоит?!

– Всё! – в тон ему ответил я.

– Всё удалим! – категорично вынес приговор Резо. – Немедленно!

– Лучше не «всё», а «всех»… – конкретизировал я.

– Обижаешь, дорогой Саша!

Да, друг-Резо без лишних слов и объяснений понял то, что посчитал разумным и достаточным понять. И оказались мы со Шведом в отдельной изолированной палате – изолированной от всех, кто мог бы сунуть любопытный нос, а потом ненароком настучать куда не следует. Идеальное убежище: Швед рядом, пропитание – разумеется, не на отпущенные минздравом сорок копеек, лечение – в соответствии с прежними рекомендациями, но доза удвоена, штрафная доза: спиритус вини. Впрочем, и всерьез позаботиться о здоровье не мешает – пулю, что засела в боку, извлекли, и следует отлежаться, а не петлять по ночному Питеру, увиливая от резвых мотоциклистов и грузовичков. Короче: мой дом (то есть больница) – твой дом, мой стол (то есть не буквально больничное меню, а рацион самого Резо) – твой стол, моя сестра (то есть медсестра, на выбор, любая) – твоя… жена. «Как – не надо?! Ты что, не мужчина стал?! А твой друг что, тоже не мужчина?!».

Мужчина, мужчина, успокоил я Чантурию, просто ПОКА не надо. Немного погодя…

О своих причинах я уже говорил. А Швед – он вынужден был соблюдать целомудрие: что ни день моя тезка-Сандра навещала травмированного рыцаря (я либо в кабинете у Резо пересиживал, в нарды резался, либо в тренажерный зал спускался – отличный, кстати, зал у них в подвале: для разработки всяческих мышц, после травм, весьма кстати… а то и сауну включали, шлаки выгоняли с Ильей и Давидом, ближайшим окружением Чантурии). Мне в принципе безразлично: пришла тезка, не пришла тезка. Но Сереге Шведу было не безразлично. И тезке тоже. Бог с вами, ребята, милуйтесь! Но они, как откровенничал после этих визитов Швед, и не миловались вовсе. Больше беседы вели за жисть. Серегу подспудно Лийка мучила, маялся он из-за номера, который она выкинула: баба, она сердцем чует. А почуяв, Лийка вроде бы в сердцах, вроде бы спонтанно подала на выезд, хватит с нее, ей все это вот досюда уже, только Швед и удерживал, но если он так… то…

А то и скажу, что права твоя хозяйка… Само собой, не вдруг Лийка решилась, давно подготавливалась морально. Вот и Барабашку не с бухты-барахты загодя отправила за кордон, как бы на год, как бы по культурному обмену. И это правильно! Для Лийки – правильно. Мы живем в переломное время – и тут уж кому что отломится. Альбинос-Серега никоим боком не походил на ближневосточного родственника, мечтающего воссоединиться с дальними родственниками. А Лийка – да. Жили душа в душу? Ну и достаточно. Пожили. Раз он так, то она – так. Хотел Швед и на елку влезть, и рыбку съесть – и задницу ободрал, и в лужу сел. Короче, он меня даже немного замордовал своими откровениями каждую ночь: «Ты не спишь?.. Я одного не могу понять…». Серега- Швед, которого я особо ценил за то, что в любой непролазной кутерьме он неизменно говорил: «Понял!», этот Серега Швед плыл на глазах: «Ты не спишь?.. Я одного не могу понять! Никак не могу!..».