Измайлов Андрей - Русский транзит

Эх, были бы здесь не стеклянные двери, а, например, глухой вход без привратника – на кодовом замке, с щитком оповещения. Тогда заимствуй вариант из старинного и, между прочим, американского фильма: тыкай всей пятерней по всем кнопкам и вопи: «Дорогая! Это я, Джон! Открой!». Какая-нибудь «дорогая» откликнется-отопрет. В том фильме вообще селектор зачирикал на дюжину разных женских голосков: «Хай, Джон! Джон, наконец-то! Давай поднимайся по-быстрому, Джон!». Так то – кино. И то – кодовый замок. А здесь… Не лает, не кусает, но в дом не пускает. Кто? Негр-консьерж. По части респектабельности он не уступит Боярову в обновках, а то и превзойдет. Будучи консьержем в доме, населенном знаменитостями, надо соответствовать. Я тоже по-своему знаменит, но очень по-своему…

Где-то минут сорок я потратил, чтобы найти и выбрать обходной путь. Вот, к примеру, бассейн, который я наблюдал из окошка Хельги. Вход с улицы, но примыкает он, бассейн, к дому – наверняка жильцы имеют возможность напрямки пройти. Сунуться туда? Мол, почем будет поплавать? Абонемент – тысяча баксов? С ума сойти! Аж живот схватило! Где у вас сортир? И уже из сортира тишком – внутрь, в дом. Не получится… Или вот, к примеру, гараж. Подземный. Но я нынче безлошадный. Отследил с завистью, как туда, в гараж, вкатился с улицы роскошный золотистый «мазератти». Оно конечно, приходилось мне волочиться на манер чуди, привязанной к хвосту озверелого лошака, вцепившись в задний бампер мезенцевского «мерседеса». Первый «транзит» незабываем. Но я тогда ставил задачу выбраться, а не забраться. И о незаметности собственной заботился не больше слона в посудной лавке, теперь же задача номер один – прошмыгнуть невидимкой.

А там? Там у нас что такое? Отвесная стена метра четыре высотой, терраска, уровень второго этажа. Я отошел на достаточное расстояние, чтобы увеличить угол зрения. Качели, горки. Детский дворик. Для отпрысков знаменитостей – опять же прогуливать малышню на свежем воздухе, не выходя из дома. Дворик пуст. Уик-энд. Все на природе? Отвесные четыре метра – не высота для сенсея. Оглянулся по сторонам – безлюдно. Ну?!

Из детского дворика попасть в дом – раз плюнуть. Я плюнул раз и попал. Теперь лифт. Я сутуло вошел в кабину и, не поднимая головы, надавил на кнопку: 19. Еще в прошлый раз обратил внимание – в потолке лифта имеется глазок камеры слежения. По идее тот же консьерж неотрывно должен пялиться в монитор – ну как нападет кто-нибудь на кого- нибудь. Но при долгом дежурстве глаз замыливается. Да и я ни на кого нападать не собираюсь – во всяком случае не в лифте. Да и сел я на втором этаже – а психологии человеческой не прикажешь: отслеживается тот, кто мимо тебя прошел и погрузился в лифт на твоих глазах. Но если и пялился привратник в монитор, то увидеть он мог только нейтральный затылок – сутулый жилец съездил с этажа на этаж к друзьям-приятелям, в этом доме каждый дружит-приятельствует с каждым или знаком, по крайней мере. Среда обитания…

Какие-такие друзья-приятели и как встретят Боярова?

Девятнадцатый. Приехали. Коридор пуст. Никто не раскатывал на роликах, никто не вертел видеокамерой. Я все- таки пробежался беззвучно по всему коридору, исследовал тупички-закутки со стиральными автоматами на два квотера. Коридор пуст. Что ж… Хорошо!

Плохо другое. Плохо, что и квартирка фроляйн-мисс Галински пуста. Или жильцы квартирки 19-В изо всех сил создают впечатление – квартирка пуста. Никто не отзывался ни на звонок, ни на стук. Дверь хлипкая, одно название – дверь. Вероятно, здешние знаменитости полагают достаточной гарантией от вторжения наличие консьержа и камеры слежения в лифте.

Я вслушался. Опыта у меня достаточно для определения: внутри кто-то есть. Затаился?

Впрочем, если и затаился, то в первые две-три минуты, а потом направился в прихожую с шумом каторжника, тянущего за собой ядро на ноге.

– Ы-ы? – вопросительное междометие, жалобное и испуганное, сиплое…

Вах!.. Как сказал бы доктор Чантурия: вах! Ле-о-ова?! Перельмановскую голосовую скрипучку я опознаю из миллиона.

– Лев?!

– Саша! Это ты?! Я знаю, это ты! Наконец-то! Саша, выпусти меня отсюда!

Да-а-а, каким ветром, Левушка?! Хотя нечто в этом роде я если не предполагал, то и не исключал. Вот, значит, где ты, унесенный ветром! Под каблуком у фроляйн-мисс. Под тем же каблуком, который раздавил пиццу в «запаснике».

Следовательно, таблоид Галински вне всяческих сомнений – человек Конторы.

Следовательно, уже тут, в коридоре правильно я сделал, прижавшись к стеночке, постаравшись НЕ БЫТЬ в дверном проеме. Ибо практика последних дней показала: Хельга выдает информацию только тогда, когда уверена в дальнейшем нераспространении. Зачем бы ей информировать Боярова о пребывании Перельмана в своей хате, вытолкнув Перельмана на передний край: «Голос, Перельман! Голос!». Не сомневаюсь, в хате у нее не только Лева и она сама. Бойцы наготове. Только и ждут, чтобы «жеребец и кретин» по своему обыкновению вышиб дверь. Или на худой конец попытался вышибить. Не дождетесь. Я снова внял Марси: «не делай ничего». Шаг вперед дорого мне же и обойдется.