Моника Фет - Сборщик клубники

«СПОКОЙНО СПИ, ПОЛИЦИЯ!»

Лучшего заголовка для статьи и придумать было нельзя. С самого утра шеф кипел при температуре сто восемьдесят градусов, являя собой иллюстрацию для книжки о холериках. Потный и красный, он ревел, размахивал руками, носился по кабинету и один раз даже выскочил за дверь, причем так хлопнул дверью, что дверное стекло треснуло посередине. Берт, подобно большинству его коллег, взирал на это представление безучастно. Им было не привыкать. Иногда ему даже казалось, будто взрывы у шефа происходят согласно какому-то закону природы, что есть неизбежное зло. Их положено пережить и возвращаться к работе.

Это означало, что ему предстоял еще один визит на ферму Арно Калмера. В прошлые поездки он допрашивал в основном мужчин, теперь настала очередь женщин. Чутье подсказывало ему, что он выбрал верный курс, вот только шеф требовал результатов, а их не было. Фотография Каро, опубликованная в местных газетах, не помогла им получить хоть сколько-нибудь полезную информацию. Наверное, они имели дело с действительно умным и хитрым преступником. Или необычайно везучим.

«Но когда-нибудь, — угрюмо думал Берт, поворачивая во двор клубничного фермера, — ты допустишь ошибку. А я буду тут как тут».

Больше всего он любил возить меня по округе и показывать деревни, которые нравились ему самому. У него был зоркий глаз, примечающий все интересное — дома, людей. Вот только от этих людей он предпочитал держаться подальше. Наши поездки напоминали туристические экскурсии, когда ты осматриваешь все с расстояния, с позиции чужака. Мне не раз приходило в голову описать их, чтобы сократить это расстояние. Он показывал мне мир, точнее, ту часть мира, которая была для него важна, и рассказывал мне о своем прошлом. Его детство проходило передо мной, точно на кинопленке.

Я понимала, что человек вроде него не станет держаться за постоянную работу. Таких не привяжешь к месту. Им нужны свобода, возможность расправить крылья. А я чем могла его удивить? Примерная девочка, идущая дорогой, уготованной мне родителями?

Он собирал клубнику на поле. Может быть, я видела его, когда проезжала мимо по дороге к матери. Он хорошо знал мельницу и иногда ходил туда полюбоваться. Он даже читал книги моей матери. Все это он рассказывал спокойным глубоким голосом. И от каждого его прикосновения у меня захватывало дух.

Я рассказала ему о родителях, о бабушке, о Тило и Мерли. Я даже рассказала ему об Энджи и моем маленьком братце. Пока я рассказывала, одна мысль сверлила мне мозг: разве может такое заурядное существо, как я, кого-то интересовать? Он взял мою руку и поцеловал каждый палец по очереди. Мне стало холодно, затем жарко, и моя вторая рука зарылась в его волосы.

— Шшш, — зашипел он мне на ухо, как отец, успокаивающий ребенка, — давай не будем спешить. У нас целая жизнь впереди.

Целая жизнь. Да. Этого я и хотела.

Мерли никогда не понимала, почему появление мужчины должно охлаждать отношения между подругами, и уж тем более представить себе не могла, что такое случится у них с Юттой и Каро. А теперь Ютта вела себя как влюбленная овца.

Пару раз Мерли пыталась с ней поговорить, но той было как будто невдомек, о чем речь.

— О господи, Мерли, — воскликнула Ютта, — да ты просто завидуешь моему счастью!

— Ты что, с ума сошла? — оторопела Мерли. — С чего это я стану тебе завидовать? — Говоря так, она резко смахнула на пол тарелку с фруктами. Тарелка, к удовлетворению Мерли, разлетелась на тысячу мелких осколков, яблоки рассыпались по полу. — Да ты тупая овца!

Она выбежала из квартиры и принялась бесцельно блуждать по улицам, пока наконец не очутилась у пиццерии. Она в нерешительности остановилась. Тут Клаудио и заметил ее.

Он выскочил на улицу, подбежал к ней, обнял, поцеловал, поклялся в вечной любви и повел в пиццерию. Там он усадил ее, зажег свечи и в знак примирения накормил.

— Малышка моя, — сказал он, — почему ты такая грустная, а? Что стряслось?

Мерли, сама того не ожидая, рассказала ему все — так ей хотелось стряхнуть с себя разочарование и гнев.

— Но она влюбилась, Мерли! — закатил глаза Клаудио. — От нее нельзя ждать разумного поведения.

И правда. Она и сама вела себя на редкость неразумно. Сколько раз обещала себе порвать с этим мерзавцем Клаудио? И всякий раз возвращалась. Вот и сейчас, видя радость в его глазах и вспоминая их последнюю ссору, она чувствовала, что любит его вопреки его несносному характеру или, наоборот, благодаря этому. И обида на Ютту вдруг испарилась.