Эрик Симон: Сборщик образцов

Микола Северденко, геолог с двухлетним стажем, считал себя самым несчастным человеком на земле. И вправду, не было никого несчастнее, если не на планете, то в радиусе десяти километров — уже потому, что никого другого здесь вообще не было.

Трясясь в седле, Микола размышлял о судьбе великих первооткрывателей и исследователей. Все, открывшие что-нибудь действительно важное: рычаг, лук и стрелы, способ зажигать огонь, колесо — все остались неизвестными. В том числе и тот гений, который первым установил, что ехать верхом, лежа на животе, так же неудобно, как и стоя на коленях.

Микола натянул поводья, и лошадь послушно остановилась. Это было славное животное, ничуть не повинное в беде своего хозяина. Виноват был начальник, который счел радиостанцию излишней роскошью для экспедиции, и водитель Сеня, допустивший, чтобы машина вышла из строя в девяноста километрах от ближайшего поселка. Но больше всех виноват был он сам: ведь предлагал встретившийся чабан съездить в поселок за подшипником. Надо было соглашаться, но нет, он, Микола Северденко, третий участник экспедиции, припомнив, что однажды уже сидел на лошади, самоуверенно объявил: «Поеду сам». И вот теперь он сидит здесь, в пустынной степи, и как раз то, что сидит, и есть самое мучительное.

Микола слез, чтобы идти рядом с лошадью, кличку которой он даже забыл спросить, — но ему было ясно, что скоро придется садиться в седло, потому что пешком он движется слишком медленно. А что если ухватиться за подпругу, пустить лошадь рысью, а самому побежать рядом?

Это была третья экспедиция на Землю. Разведывательная ракета уже давно обнаружила эту планету, но ограничилась тем, что собрала с помощью аппаратуры предварительную, самую общую информацию. Когда было точно установлено, что планета населена разумными существами, ракету тотчас отозвали: консилиум решил только тогда вступить в тесные сношения с аборигенами, когда и о них, и об их планете будет собрано достаточно сведений.

Действовать решили осторожно. Сначала нужно было ознакомиться с природными условиями. Автоматы второй экспедиции были запрограммированы специально на это, но во время приземления корабль взорвался над обширным лесным массивом. Консилиум опасался, что взрыв мог насторожить обитателей планеты. Поэтому было предписано впредь соблюдать сугубую осторожность и, пока общая ситуация не выяснится, ни в коем случае не вступать с планетянами в контакты.

Перед третьей экспедицией поставили задачу: в каком-нибудь пустынном, ненаселенном районе с помощью автоматов изучить геологическое строение местности, ее флору и фауну, а также собрать образцы.

Попытка бежать рядом с лошадью окончилась плачевно. Микола уже проделал немалый путь, как вдруг, поскользнувшись на камне, оступился и упал. Сначала он ничего не почувствовал, но через несколько шагов ногу пронзила боль. Пришлось снова трястись в седле. Боль не отпускала, лодыжка распухла. Теперь геолог едва мог сделать десяток шагов. Но все-таки, если он правильно понял объяснения чабана и если его компас не врет, — добрая половина пути уже позади. Зато вторая половина будет еще труднее, уж это ясно.

Лошадь внезапно встала и настороженно повернула голову направо. Микола оглянулся и в один момент забыл про свои мучения. Он увидел летящий кирпич. Мгновенно прикинув на глазок расстояние, понял, что это какой-то гигантский кирпич, больше десяти метров длиной. На каждом углу странного кирпича находился пучок длинных антеннообразных ответвлений. Но по форме это был все-таки обычный строительный кирпич, обычного «кирпичного» цвета. Кирпич летел в метре от потрескавшейся земли, кое-где поросшей скудной растительностью, и слегка покачивался вокруг вертикальной оси. Он стремительно приближался.