Томас Харрис - Черное воскресенье

Его план нанесения удара основывался в значительной степени на том, что Фазиль смог узнать на строительстве «Супердома». Вертолет «Сикорский-S-58», привлекший внимание Фазиля, был весьма заслуженной машиной, приобретенной у ВВС Западной Германии после снятия ее с вооружения. По грузоподъемности — две с четвертью тонны — он не мог, конечно, сравниться с современными «воздушными кранами», но вполне — и даже более того — отвечал намерениям Фазиля.

Для подъема груза нужны три человека: пилот, «фюзеляжник» и бригадир такелажников. Это Фазиль выяснил, наблюдая за тем, как такая операция совершается на строительстве «Супердома». Пилот зависает над грузом. Его маневрированием руководит «фюзеляжник» — такелажник, который лежит на полу в задней части фюзеляжа, глядя вниз, на груз, и переговариваясь с пилотом по рации через шлемофон.

Бригадир такелажников стоит на земле. Это он зацепляет груз крюком. Те, кто находится в вертолете, не могут зацеплять груз с помощью дистанционного управления. Это делается на земле. В случае крайней необходимости пилот может избавиться от груза, сбросив его нажатием красной кнопки на рукоятке управления. Это Фазиль выяснил из беседы с пилотом во время небольшого перерыва в погрузке. Пилот, темнокожий, с ясными, широко расставленными глазами за стеклами защитных очков, оказался вполне доброжелательным человеком. Может так случиться, что, познакомившись с коллегой-вертолетчиком, он разрешит Аваду побыть с ним в машине во время погрузки и полета с грузом. Это будет прекрасная возможность для Авада ознакомиться с устройством кабины. Фазиль надеялся, что у Авада достаточно презентабельный вид.

В воскресенье, в день матча, Фазиль сразу же убьет пилота и всю наземную бригаду, если те попытаются ему помешать. Авад и Далия поднимутся в вертолет, а он, Фазиль, останется на земле — в роли такелажника. Далия проследит за тем, чтобы вертолет завис над стадионом в правильной позиции и, пока Авад будет ждать команды сбросить бомбу, Далия просто взорвет ее под вертолетом. Фазиль не сомневался, что Далия пройдет этот путь до конца.

И все-таки он беспокоился из-за красной кнопки. Надо бы как-то вывести ее из строя. Если Авад, вдруг занервничав, сбросит груз, весь план пойдет насмарку. Бомба не рассчитана на то, чтобы ее сбрасывали… Да просто надо будет привязать груз к крюку, и все дела! Привязать накрепко и в самый последний момент, когда Авад не сможет увидеть, что происходит под вертолетом. Фазиль не мог доверить такое важное дело какому-нибудь вывезенному с Ближнего Востока боевику. Поэтому именно он должен взять на себя роль такелажника.

Такая степень риска вполне приемлема. Здесь у него будет гораздо более надежное прикрытие, чем с дирижаблем в аэропорту Лейкфрант. Ему придется иметь дело с невооруженными строительными рабочими, а не с охраной аэропорта. Когда громыхнет взрыв, Фазиль уже будет ехать прочь из города, в направлении Хьюстона, к самолету, который унесет его в Мехико.

Авад до самого конца будет уверен, что Фазиль ждет его в машине у Одюбон-парка, недалеко от стадиона.

А вот и гараж. Он и в самом деле стоит вроде бы в глубине, поодаль от дороги, как и говорила Далия. Заведя грузовик внутрь и заперев двери, Фазиль опустил задний борт машины. Все было в полном порядке. Он проверил двигатель автопогрузчика. Тот сразу же завелся. Что ж, прекрасно. Как только приедет Авад, а сам он закончит все приготовления, придет время позвонить Далии, велеть ей убить американца и явиться в Новый Орлеан.

Ландер издал негромкий стон и пошевелился на больничной койке. Далия Айад отложила карту Нового Орлеана и с трудом поднялась на ноги. Одна ступня совсем онемела. Далия проковыляла к кровати и положила ладонь Майклу на лоб. Лоб был горячий. Она отерла ему виски и щеки прохладной влажной салфеткой и, когда его хриплое, с присвистом, дыхание стало ровным, вернулась в кресло у настольной лампы.

Любопытно, как менялась Далия, подходя к кровати больного. Сидя в кресле, изучая карту Нового Орлеана, думая об этом городе, она могла смотреть на Ландера твердым, холодным взглядом — взглядом кошки; такой взгляд мог подразумевать самые разные возможности, и выбор одной из них зависел от того, что в каждый данный момент Далия могла счесть необходимым. У кровати Майкла ее лицо светилось нежностью и теплотой, глаза были полны тревоги. И эти противоположные состояния души были для нее совершенно естественными. Ни у кого и никогда не было такой доброй и такой смертельно опасной сиделки, как Далия Айад.