Коди Макфейден - Человек из тени

Лео проводит руками по волосам.

— Мы связались со всеми компаниями, все оказывают нам всяческое содействие. — Он смотрит на часы. — Я разговаривал с последней полчаса назад. Все результаты мы получим через час.

— Дай мне знать сразу, как что-то узнаешь. Келли, как наши дела с ДНК?

— Джин в самом деле там все закрутил. Сказал мне, что получит результаты в конце дня. То есть, если он определит ДНК и она есть в базе данных, мы к концу дня будем знать, с кем имеем дело.

Все на время замолкают и задумываются над тем, что, возможно, один из этих монстров предстанет перед нами еще до наступления темноты. И один или оба будут за решеткой еще до конца дня.

— Было бы здорово, — бормочет Алан.

— Кроме шуток, — отзываюсь я. — А пока скажите мне: когда доктор Чайлд сможет со мной встретиться?

— В любое время после десяти, — отвечает Келли.

— Хорошо. Келли и Алан, свяжитесь с Барри и проверьте, как там дела у техников-криминалистов, которые занимаются квартирой Шарлотты Росс.

— Конечно, лапонька.

— Я пойду на встречу с доктором Чайлдом. — Я оглядываю офис. — Теперь мы, ребятки, идем уже по горячему следу. Так что давайте не задерживаться. Скорость решает все. — Я смотрю на часы и встаю.

Самое время расставить еще одну сеть.

Прежде чем открыть дверь в кабинет доктора Чайлда, я стучу. Он сидит за столом и читает толстое дело. Я просовываю голову в кабинет, он поднимает глаза и улыбается:

— Смоуки, рад тебя видеть. Входи, входи. — Он показывает на стоящие перед столом кресла: — Садись, пожалуйста. Мне нужна минутка, чтобы свериться со своими записями. Потрясающее дело.

Я сажусь, смотрю, как он листает лежащие перед ним бумаги. Доктору Чайлду лет под шестьдесят. Седой, бородатый и в очках. Выглядит лет на десять старше. Он всегда кажется усталым, в глазах загнанность, которая никогда его не покидает, даже когда он смеется. Он пытается проникнуть в мозг серийных убийц вот уже больше тридцати лет. «Интересно, — думаю я, — а я через двадцать лет буду выглядеть так же?»

Он единственный человек, которому я доверяю больше, чем Джеймсу и себе, в смысле проникновения в психологию монстров.

Он кивает сам себе и поднимает голову:

— Мы с тобой, Смоуки, и раньше сотрудничали. Так что ты знаешь, что я не склонен лицемерить. Сейчас больше, чем когда-либо. Ты ничего не имеешь против?

— Конечно, нет, доктор.

Он переплетает пальцы и кладет на них подбородок.

— Я буду говорить так, будто речь идет об одном человеке. Наша главная цель — Джек Младший, он здесь доминирующая личность. Согласна?

Я киваю.

— Прекрасно. Здесь у нас два варианта. Первый возможен, но, как мне кажется, маловероятен. Я имею в виду, что он притворяется. Что он делает вид, будто считает себя потомком Джека Потрошителя, что все это часть сценария, предназначенного для того, чтобы сбить нас со следа. Я полагаю, что такой взгляд неверен.

Второй вариант более вероятен, но крайне необычен. Мы здесь имеем случай воспитания в противовес природе, нечто вроде продолжительного промывания мозгов. Кто-то потратил очень много сил и времени, чтобы внушить нашему Джеку-младшему, что он действительно потомок Потрошителя. Я полагаю, что для получения удачных результатов промывание мозгов должно было начаться очень давно, в раннем возрасте. Вполне вероятно, что осуществлялось это одним родителем или обоими.

Мы знаем, что большинство серийных убийц имеют похожие биографии. Обычно речь идет об издевательствах в очень раннем возрасте. Это может быть физическое насилие или сексуальное. В результате ярость не может быть направлена против обидчика, поскольку он больше и сильнее. Чаще всего это отец или мать. Обиженный любит этого человека и считает, что его или ее поведение должно иметь оправдание. Что он наказан за что-то, что сделал неправильно.

Ярости нужен выход. Не имея непосредственной цели, она устремляется в одном из трех неизбежных направлений. Первое — это насилие над своим носителем: он постоянно мочится в постель. Второе — насилие над средой обитания: он устраивает небольшие пожары. Третье — насилие над живыми существами: издевательство или убийство животных. Когда носитель взрослеет, ярость толкает его к насилию над людьми.

Разумеется, все это упрощение. Ни один человеческий мозг не бывает точно таким же, как другой. Не каждый насильник в детстве писает в постель, устраивает поджоги или убивает домашних животных. И к насилию его не обязательно приводит отец или мать. Но со временем тенденции, которые мы отмечаем, делают это чрезмерное упрощение на редкость точным.